Мокрая вода

«Ну, и что у нас в сухом остатке? Если бы я двигался дальше по старой галерее, а не влез в трубу вентиляции? Надо будет проверить этот вариант. Похоже, она ведёт в центр Москвы. Мне же надо отыскать древнюю систему лабиринтов. Речка. Тот коридор тоже достаточно высокий. Согнувшись, можно пройти. Это природное образование. Естественным образом вода прорыла галерею. Куда она приведёт? К большой реке, озеру, пещере? Но может быть – и к месту моего поиска».

Ясно было – вот так, с наскока, без подготовки, смертельно рискуя – двигаться вперёд нельзя. «Авось» не всегда приводит к цели.

Ужин греть не стал. Перекусил бутербродами. Выпил три рюмки перцовки. Уже засыпая, чётко представил, что могло бы быть, если бы… Ужас разбудил его. Он открыл глаза. Глянул в сторону комода. Туда, где стояли бабулькины иконы, блестя в темноте жёлтыми окладами, темнея святыми ликами. Момент истины! Прошептал, радуясь:

– Отче наш, иже еси на небеси…

Больше он не знал. Сказал просто и искренне: – Слава Богу! Слава тебе, Господи!

Подумал:

– Надо бы хоть молитвослов купить, что ли? При такой нервной жизни. Оберег выучить хороший!

Он плохо выспался, потому что болело всё тело, и усталость не прошла. Чтобы восстановиться, он целый день лежал. Вставал перекурить. Пил чай, кофе. Листал телепрограммы, чего давно не делал. Пока не настала ночь и он не провалился в неё без сновидений.

На следующий день проснулся рано. Не открывая глаз, «проехал» мысленно по тоннелю.

Стоп! Словно кадр, выхваченный из киноленты, он явственно представил: слева, примерно на полпути к закрытой станции – ход. Сверху прикрытый провисшими толстыми кабелями, и под ними… Да! Он проскочил его на скорости, но отметил ещё тогда, машинально, что там – большая дверь. Что за ней? Ещё одна загадка. Последняя?

Провал

Нина проснулась утром в субботу. Какая-то чепуха снилась всю ночь. Пустая, зряшная, как разноцветные фантики без конфет.

Неделя была заполнена эсэмэсками, короткими звонками. Нина с нетерпением ждала выходных. Она скучала и думала, как они проведут вместе целых два дня.

Вечером пойдут в гости к Галке, пусть умирает от зависти. Лучшая и самая опасная подруга, но надо, давно не общались!

А Боб придёт утром! Большой, прикоснётся свежестью на губах.

Он принесёт ей в постель вкусный кофе. Сосредоточенно глядя на чашку, чтобы не расплескать, хмуря брови. Утренний, бодрящий аромат. Сильные, надёжные руки. Потом выйдет и вернётся: глаза смеются, руки за спиной – что-то спрятал! Скажет – это тебе! И подарит ей ночнушку в мелких синих цветочках льна по белоснежному полю.

Или ещё что-нибудь придумает!

И будет радоваться, как мальчишка, накрывший кузнечика ладошкой-домиком.

Она тоже приготовила ему сюрприз – халат. Пусть знает, что она думала о нём. Даже и говорить ничего не надо, он всё поймет. Он такой славный!

Потом, наверное, приготовит что-нибудь вкусненькое – ему это нравится.

– Это от систематического недоедания в детстве! – улыбнётся ей, словно в оправдание.

Неспешно, уверенно нарежет на доске. Мыщцы – словно кто-то лепит его руки прямо сейчас, и всё время меняет очертания в поисках совершенства.

Нос наморщит, прогоняя слезу от лука. Забавно, как ребёнок, большой такой мальчишка.

Была ли она права, занявшись с ним любовью в первый вечер? Не зная, что за человек перед ней? Один вечер ухаживаний. Всего один. Нет – всё хорошо!

Она быстро выпросталась из-под одеяла, достала из шкафа шёлковую пижаму с короткими свободными штанишками, быстро облачилась. Включила светильник на четыре рожка и закрутилась перед зеркалом.

Чуть-чуть виден изгиб, плавный переход ноги, округлость попки. Попка у неё красивая. И шея не короткая. Это хорошо! И кожа хорошая.

Мужчина видит то, что ему показывают. Женщина видит мужчину всего – и сразу.

Он потянется к ямочке, к ложбинке груди, или неожиданно чмокнет в крутой склон бедра. Вспомнит про три родинкиь – они ему очень нравятся.

– В «шестьдесят», – вспомнила Нина и улыбнулась, – потом в «девяносто», и снова в «шестьдесят»!

Все эти милые глупости наполнены важным, глубоким смыслом – она желанна, нужна ему. Жизненно необходима, чтобы думать, дышать, работать, быть мужчиной! Она – рядом, его женщина. А он вообще один такой – Бо-о-об!

Она улыбнулась себе в зеркало, повела плечиком. – Надо родить ему девочку! Нет – доченьку! Девочка – это вообще, а доченьька – это конкретно! Красивую, как Боб! Сын у него уже есть!

Он научит её готовить, будет любить и баловать. Разве любовь может разбаловать? Любовь рождает любовь, и доченька растёт рядом, набирается от нашей любви.

Смотрит и начинает понимать, что это главное. Доченька!

Нырнула под одеяло, задохнулась. Прохлада шёлка скользнула по телу. Она натянула одеяло до подбородка, согрелась.

Да! Она правильно сделала, что надела эту пижамку, бордовую, с широкими рукавами. Ну и что же, что старенькая.