Мокрое дело водяного

Ольга посмотрела на меня в упор.

– Здорово, да? «Жил тайком»! Значит, перед Гошей он виноват, а перед Федей нет? А? Решил бросить его ради кого? И вернулся в лоно законной семьи, потому что баба, которая спала с женатым, скончалась. Останься она в живых, Петр бы как поступил? Руки чесались ему пощечину отвесить и выгнать. Но я опять вспомнила про Феденьку, про пустые макароны к ужину, пресную лепешку к чаю и ответила: «Дети не виноваты, ошибки совершают взрослые. Матерью для Георгия я не стану, он уже не маленький, все понимает. Но никогда его не обижу, накормлю, одену, совет дам». Подросток переехал к нам. Однако вскоре стало ясно, что совместное проживание невозможно. Гоша был хам, неряха, постоянно говорил Пете:

– Дай денег, ты мой отец, обязан меня материально поддерживать.

Он не хотел ни учиться, ни работать. Жить сыто и весело – вот его кредо. Почти сразу кукушонок стал жаловаться на Федю: не так тот на него смотрит, невежливо разговаривает, не обрадовался, когда Гоша взял у него из шкафа новые джинсы и ничтоже сумнящеся на себя натянул…

Я молчала. Почему терпела? Из женской хитрости. Хорошо изучила характер мужа и знала, если мне или Феде Георгий хамит, а я пожалуюсь супругу, то он разозлится:

– Не смей про моего сына плохо говорить. Он мать потерял, переживает. Вы сами виноваты, не любите его.

А вот если Гоша на отца кидаться начнет, вот тут ему конец. В том, что гадкий юнец станет грубить Петру, я не сомневалась. Распущенность имеет обыкновение прогрессировать. И оказалась права, несчастный сирота оскалил зубы на отца. Петр не я, терпения у него никогда не было, он наглеца отправил в военное училище. И вскоре умер. Все. Более мы с Георгием не виделись, чему я очень рада. По какой причине вы интересуетесь Макниным?

– Теперь он Норин, – объяснил Дегтярев и рассказал про сантехника, бутылку минеральной воды и фоторобот неизвестной дамы.

– Можно посмотреть на портрет? – попросила хозяйка.

Я вытащила из сумки айпад.

– Не знаю ее, – пробормотала Ольга, – это определенно не прислуга. Все служащие носят элегантную форму. И толстых среди них нет. Сейчас на рынке переизбыток горничных, водителей, парикмахеров, гувернанток. Есть возможность выбирать. Спасибо Майе, она нам подобрала безупречный штат, все женщины прекрасно работают, достойно выглядят. Интересно, как сия особа проникла в дом? У нас видеонаблюдение ведется за всеми воротами и калитками.

Мухина взяла телефон.

– Никита Олегович, у вас сохранилась видеозапись тех, кто входил в дом через парадный вход как гость на день рождения Федора Петровича, и тех, кто прибыл для работы? Отлично. Сейчас перешлю вам фоторобот. Найдите эту женщину.

Ольга Гавриловна отложила трубку.

– По крайней мере, станет ясно, кто она: приглашенная или работница.

– Большое спасибо, – поблагодарила я, – но у нас есть еще одна просьба.

Мать Федора не изменила выражения лица.

– Говорите.

Глава двадцать шестая

– Простите, господа, – произнесла хозяйка, выслушав рассказ про эсэмэс, – зайди речь о моих комнатах, нет проблем, заходите и в спальню, и в библиотеку, и в ванную, а в гостиной вы и так уже сидите. Но в кабинет сына даже при условии получения эсэмэски, которую вы показали, заглядывать неэтично. У нас есть незыблемое правило: личная территория любого члена семьи неприкосновенна. В особняке три этажа. Дом поделен незримой вертикальной линией на две части, каждая из них имеет свой вход. Если вы гость, прибыли на чаепитие или обед в приватной обстановке, то, пройдя по центральной дорожке, попадете в холл, потом вас отведут в гостиную или столовую. На первом этаже есть бильярдная, санузлы, кухня, домашний кинозал, фитнес-комплекс, бассейн. На втором и третьем гостевые комнаты с ванными. А члены семьи обходят здание, у нас другая дверь, через которую можем попасть в особняк только мы или близкие нам люди, такие как вы. Первый уровень занимают Федя и Света, второй я, третий Катя и Нина, которая часто ночует у двоюродной сестры. Ну и понятно, что из приватной части легко попасть в общую, надо лишь проследовать в холл и открыть дверь. Большие приемы гостей проходят в специальном доме. Так вот, есть у нас одно правило. Если я, например, хочу поговорить с сыном, спускаюсь по лестнице на первый этаж, вижу, что дверь на половину Феди и Светы закрыта, то никогда ее открывать не стану. Значит, сын и невестка хотят побыть наедине. Точно так же поступлю и когда на территорию Кати дверь захлопнута. А члены семьи не беспокоят меня в случае моего нежелания их видеть. Мы живем вместе, но врозь, уважаем друг друга. Никто никому не мешает, не лезет без спроса на чужой этаж. Да, сын написал вам, что можно осмотреть все. Но он не написал: «Идите в мой кабинет». Дождитесь возвращения Федора, и, я уверена, он вам с удовольствием покажет свою рабочую комнату.

Телефон хозяйки звякнул, Ольга Гавриловна взяла трубку.

– Никита Олегович, слушаю. Да, конечно, я в гостиной.

Потом Мухина улыбнулась нам.

– Это начальник охраны. Он нашел особу, которой вы интересуетесь. Сейчас придет, расскажет.

В дверь постучали.