Мокруха

— Слова моего недостаточно?

— Я тебе верю, но хотелось бы…

— Не хочешь, не надо. — Медведь потянулся к паяльной лампе.

— Согласен.

— Рассказывай, куда барахло схоронил.

— Тайник за городом. Деньги мы поделили, а монеты и драгоценности там. Поехали, я покажу. Сами все равно ничего не найдете.

— Где подельники твои?

— В Москву укатили. Обещали за вещами через неделю вернуться.

— Позови Буржуя, — кинул Медведь Червяку.

В бункер вошел тот самый очкарик, «бухгалтер», которого Глен после лесопилки запомнил на всю жизнь.

— Буржуй, — сказал Медведь, — берем «мерседес» и «жигули». Нам эта тварь обещала награбленное отдать. Забирайте его.

Когда Глена увели, Кот сказал:

— Глену верить… Он может подкинуть какую-нибудь подлянку.

— Что он сделает? Посмотри на него — будто пыльным мешком пришибленный.

— Поосторожнее бы с ним.

— А-а, — Медведь беззаботно махнул рукой. — Сейчас отдаст вещи. А потом мы его так закопаем, что никто не найдет.

Медведь сунул за пояс шестнадцатизарядный «глок». Из-за пояса у Сержанта выпирал чеченский автомат «волк» типа израильского «узи» — машинка ненадежная, пригодная для боя только на близком расстоянии, но вполне способная разнести человека в клочья. Червяк с неохотой взял «вальтер» — он не уважал огнестрельного оружия, предпочитал ему хорошее перо.

Оружие хранилось за домом в тщательно спрятанном тайнике и извлекалось на свет божий только по необходимости. Прошли времена, когда запросто расхаживали по городу со стволом. Сегодня можно нарваться на патруль, угрозыск или РУОП и получить статью за ношение. Склад был надежен. При прошлом обыске в доме Медведя, три месяца назад, его не нашли.

— Ты куда везешь, Сусанин? — спросил Медведь, когда машина закрутилась по проселочным дорогам.

— Скоро на месте будем.

— Смотри, а то мы тебя здесь и оставим. Вон озерцо хорошее.

— Там русалок полно, они утопленников любят, — поддакнул Буржуй.

Глен стиснул зубы.

Через полчаса они добрались до полуразвалившегося дома с заколоченными досками окнами в почти умершей деревне. Здесь никто не жил. Даже бревна колодца сгнили и журавль обвалился.

— Вот тут.

— Ты больной, в таком месте такие вещи прятать? — удивился Медведь.

— Я тут все окрестности знаю. Это дом моей тетки. Она три года назад померла.

— Выходи из машины.

— Наручники бы сняли. Как я буду тайник откапывать?

Щелкнули браслеты. Глен потер запястья, на которых отпечатались красные следы от браслетов.

— Пошли.

Глен и Медведь вылезли из машины. Сентябрьский день выдался солнечный, прохладный ветерок ласкал лица. Вокруг желтели поля и зеленели леса. У поля сиротливо приткнулся ржавый трактор. В деревне не ощущалось никакой жизни.

— Тихое место, — произнес, осматриваясь, Медведь.

— Как могила, — кивнул Глен.

Глен шел впереди.

— Вон там. — Он поднял руку, притормозил и вдруг резко бросился в сторону, скользнул за штабеля наполовину истлевших досок. Тотчас застрекотали автоматные очереди.

***

— День святого Валентина, — произнес Норгулин, оглядывая место бойни.

— Какого Валентина? — спросил Рудаков.

— Во времена сухого закона в День святого Валентина в Чикаго одна мафиозная группировка расстреляла другую. Самая известная бойня в истории американской мафии.

— Сколько там убили?

— Семь человек.

— Мелочевка. В России и покруче бывало.

— У нас народ более способный.

— У нас народ на все способный…

Медведь лежал на спине, уставившись незрячими глазами в высокое голубое небо. Он так и не успел выхватить свой шестнадцатизарядный «глок» — годы уже не те. В руке другого погибшего — мужчины в очках, лет сорока на вид, был короткоствольный полицейский «бульдог», все патроны на месте. Червяк скрючился на трухлявых бревнах колодца, и казалось, что он еще жив и сейчас встанет. Но с пятью пулями в теле не живут. Рядом валялся Сержант, он успел выпустить две пули из пистолета Макарова, которые застряли в бревнах сарая. В изрешеченных машинах было еще два трупа быков. Один держал в руках автомат, но тоже не успел его использовать и пал, расстрелянный, как лось на охоте.

На месте происшествия толпилось много народа. Щелкал фотоаппаратом «Кодак» эксперт-криминалист, судебный медик надиктовывал следователю на диктофон: «На трупе имеются: сквозная рана в области…» Оперативники осматривали окрестности, выискивая различные предметы — окурки, гильзы, обрывки газет, упаковывали их в полиэтиленовые пакеты. Как всегда, было немало суеты, все происходило несколько хаотично, в результате могли утратиться кое-какие следы. Но осмотр места происшествия обычно так и производился, и ничего тут не поделаешь.

— Интересно, что они здесь потеряли? Может, клад искали? — усмехнулся Норгулин, не подозревая, как недалек от истины он был.

— Да кто их разберет, — отозвался Рудаков.

— Может, кто-то им «стрелку» здесь забил?

— В таком медвежьем углу? Вряд ли.

— Они все при оружии. Значит, опасались чего-то.

— Опасались. И как приготовишки попались в засаду. Тут была не перестрелка, а натуральная бойня.

— И ни одной жертвы с противоположной стороны.

— Они могли увезти тела своих погибших. — Рудаков вынул «Беломор» и закурил.