Мокрый не боится дождя

… Убить человека не так-то просто. Даже при известной подготовке.

Но в моём случае всё произошло спонтанно. В общем лодыжки мои оказались в клещах. Непроизвольно дёрнула своей ударной правой ногой. При этом ослабила собственную хватку. Девочка выскользнула. Ей хватило несколько секунд, чтобы глотнуть воздуха. А мне понять: атака неизвестного объекта отбита. Но уроки плавания не прошли даром, да и характер у Марыси оказался неслабый. Короче, первоначальный шок не лишил девчонку сил. Она вырвалась.

«Боже! Кто из них находится в состоянии сумеречного сознания? Тот, кто читает это? Или та, кто их писала?»

Он сделал над собой усилие — взгляд снова прилип к строчкам, выведенным синей пастой.

… И вдруг реанимировался инстинкт самосохранения. Инсценировка! Убедить перепуганного ребёнка, что виной всему судорога. Реально? При известной доле артистичности. А ещё способности к внушению.

Если девочка и не приняла целиком версию своего чудесного спасения, пойти против взрослого в открытую она не посмеет.

Доставив ребёнка в номер — действовали мы быстро — я уже сама уверилась в своей истории.

Ну а родители? Мамочка всё приняла на веру. А вот насчёт папочки берут сомнения. Уж больно задумчиво покручивал он свой казацкий ус. Ну да Бог с ним. При любом раскладе вникать в ситуацию было ему не с руки.

Только выйдя от «Мабуть», я обнаружила: в ладошке зажат опознавательный браслет. Следовало избавиться от него, кому бы он не принадлежал — Марысе или той, третьей…

«Видимо, перед тем, как приступить к исповеди, она приняла алкоголь, — пришло на ум профессору. — И садилась писать не один раз. Отсюда и сумбур».

К чему я посвящаю Вас во все детали, уважаемый профессор? — Сама не знаю. Но склоняюсь к тому, что неохота уносить тайну с собой. Да и во взгляде Вашем сквозил вопрос.

Вот и удовлетворяю Ваше любопытство.

Живите счастливо!

И если будет такое желание… И если встретится где-нибудь по пути маленькая, самая простая и малолюдная церквушка или часовенка… Поставьте свечку. В знак того, что помните.

А другого мне и не надо. Потому как спасение души и прочие дедовские предания — пустой звук. Прощайте!

По всему выходило, что автор оставил не один вариант исповеди. А потом сунул всё в один конверт.

«А ведь я знал… Вернее так: я знал, что знаю. Ещё с того вечера, когда появился „Крик“.

„Мокрый не боится дождя!“ Но что я мог?»

От этой мысли на душе стало муторно. Как не было уже давно. А может, никогда.

— Сынуля. Я хочу потолковать с тобой… — Это вернулась с прогулки Софья Михайловна. Похоже, захваченный своими переживаниями, он не расслышал стука.

— Почему ты бросил сына в беде? — Тон был сродни прокурорскому, однако Садовой отвечал по возможности мягко:

— Мама, вы не должны тревожиться.

— Мой внук оказался в секте иностранца! Он поверил его посулам!

— К сожалению…

— Это правда, что он взял кредит под залог квартиры и все деньги положил на их счёт?

— Да, под 36 процентов в «Эфрикэн кэпитлз».

— Какой ещё «африкан»?

— Мамочка, давай поговорим об этом позже.

Видимо, видок у сына был ещё тот, если матушка не стала настаивать, а только заметила:

— Африкан… Знаешь, со мной на курсе учился юноша с таким именем. Кажется, из Саранска. Он даже слегка приударял за мной.

— Да, мама, имя забавное и редкое.