Каталог «Mix» включал всевозможные способы развлечений и поправки здоровья. Развлекательный центр «Шехерезада» рекламировала исполнительница танца живота и по совместительству Кареновская кузина. Судя по тому, что фото было обведено красным, тётушка Лу намеревалась использовать её историю для литературных целей.
Но по какой причине красного фломастера удостоился и центр красоты «Клеопатра»?
Тётушкина кожа отличалась свежестью, хотя и выглядела обветренной. Она обожала ходьбу с финскими палками, так что здоровый румянец так и играл на щеках. Даже в гробу. Он просвечивал сквозь вуаль, которой тактично закрыли лицо покойницы. Скорее всего румяна нанесли в ритуальной службе, и они распространялись на подбородок. С какой целью? Милочка не заказывала посмертный макияж.
В день кремации шёл снег. Такой густой, что успел покрыть лицо покойницы, пока её выносили из машины в зал прощания. Снег стал её последней маской. Кстати, тётушка Лу никогда не делала косметических масок, ограничиваясь кубиками льда из морозилки.
А если принять за данность, что тётушка воспользовалась услугами центра «Клеопатра»? Но какие молодильные яблочки, поданные рукой сероглазой красавицы-косметолога, она вкушала? И самое существенное — с какой целью?
Здесь явно не обошлось без мужчины.
Но тётушка Лу и сильный пол плохо монтировались в Милочкином сознании. Единственный мужик, с которым та обнималась, — кот Тишман. В соответствии с семейной легендой, троица друзей-Люда, Люсиль и Милко — нашли котёнка с разными глазами (один карий, другой-голубой) когда прогуливались у студенческого общежития. Сжалившись над сиротой, Милко усыновил его, однако держать домашних любимцев в общежитии строго-настрого запрещалось, и болгарин договорился с бабушкой, живущей в одной из хрущоб, о временном приюте для Тишмана.
После отъезда Милко на родину заботы о коте взяла на себя Люсиль. С нею он отправился сначала по распределению в Энск, а затем вернулся в столицу.
Милочка была свидетелем его болезни, когда кот не ел и не пил целую неделю, и Гудкины уже мысленно попрощались с разноглазым, но тётушка Лу, к тому времени она звалась уже так, слёзно умолила животину не покидать её. На другой день Тишман, пошатываясь от слабости, впервые подошёл к миске с водой, а на следующий день полакал молока. Он прожил ещё год и отошёл в кошачий рай, который вполне заслужил, когда хозяйка, видя его немощь, нашла в себе силы отпустить любимца.
Его портрет в траурной рамке висел на стене в спальне. Милочка подняла глаза на фото разноглазого кота. В неверном свете люстры ей почудилось: усы Тишмана шевельнулись. Она перевела взгляд на изучаемый материал и задалась вопросом:
Ради кого хозяйка Тишмана так прихорашивалась? И не был ли этот незнакомец причиной трагедии? Это и предстояло выяснить.
А пока девушка принялась изучать растёкшееся с изнанки никаба пятно. Белёсое, с крохотными крупинками. И только. Похоже, она зря теряет время. А ведь ей надо думать о сценарии.
Девушка глубоко вздохнула, будто сдерживая икоту, и отложила никаб. После чего нехотя села к «компу». Надо начать. Хотя бы одну строчку. Потом раскочегарится. Тётушкино словцо. Она использовала его, когда у крестницы не ладилось с сочинениями по литературе и следовало её подбодрить.
В лопатках заломило. Верный признак: надо сделать перерыв. Начинающая сценаристка с наслаждением потянулась. День прожит не зря. Она едва успевала «чирикать». Тётушкино словцо. Но сама она редко пользовалась компьютером: «Беру ручку — и срабатывает условный рефлекс. Как у собаки Павлова. А на уровне первой фаланги среднего пальца у меня и вовсе эрогенная зона».
Короче, тётушка Лу по своей привычке валила всё в одну кучу.