Молчаливые рассказы

– настоящий. все ключи фальшивые, кроме одного. учти, схватив ключ, ты делаешь выбор. как в музее, смотреть можно, трогать нельзя.

я приблизилась к пирамидке, начала высматривать. вглядывалась очень долго. все были жутко интересными, привлекательными, со своими особенностями, узорами. и где-то ближе к середине я заметила очередное марево. лежал ключ и

натурально плыл. когда я проводила над ним рукой, он менял узор, как будто переключался, и каждый раз что-то новое. когда я смотрела на других или даже слегка ослабляла внимание, он выглядел, как остальные – самым обычным. вдоволь наигравшись и забыв про наставление не трогать, я с энтузиазмом схватила его, боясь потерять такую находку.

– стой, а подумать?!

но тут все ключи рассыпались в пыль, а шаманский круг вошел на свое место. я взяла правильный ключ. марево из зрителей заколыхалось, как будто взорвалось гулом криков радости. слышно было, как через толщу воды. я с трудом, но видела поднятые руки, улыбки. что ж их так развозит?

– ну, везучая, что с тобой сделаешь. но в следующий раз я жду вас уже по-настоящему, вдвоем.

– сейчас тоже по-настоящему. нет почти никакой разницы.

вроде как собравшись уйти, я все же решаюсь спросить одну вещь.

– почему Яна называет тебя злым?

– она меня боится. не так, как ты. в тебе говорит трепет перед неизведанным, а в ней говорит кошмар. пока она сама не возьмет себя в руки, ничего не изменится. я тут ни при чем.

– она говорила, что ты учил ее отрезать себе голову. и это была не метафора.

тут я осмелела. я вижу, что он мнется и думает, что мне сказать.

– ты знал многих из моего окружения, я могла бы перечислить по именам. и у меня ощущение, что со всеми, с кем я знакомлюсь, даже посмертно, ты либо уже знаком, либо познакомишься в ближайшее время. и все имеют от тебя какой-то отпечаток, чаще всего неприятный. почему так происходит?

ответа не последовало. Шаманыч махнул рукой, и марево разъело уже меня.

очнулась я в своей постели. вся комната пропахла сыростью, мхом, лишайником, ягодами. все тело затекло и "шумело".

в плотно сжатой руке я ощущала ключ.

октябрь, 2020

Глава вторая. Города

Худший экзистенциальный бэд-трип – встречать на улице людей. Идущих. Под руку друг с другом, или самих по себе. И чувствовать, что каждый волос на их голове, каждая ворсинка на их зелёном или не зелёном пальто реальней, чем вся твоя жизнь. А ты залез со скрипом, каким-то образом, не в свою реальность, не в своё тело и подключился не к своим органам чувств. Да ещё и не полностью.

(с) ittarma

Приняв решение кардинально поменять свою жизнь, я начал свое витиеватое путешествие из Москвы в Петербург. Мое тело сильно покалечили в очередной яростной драке, да так, что я со свистом из него вылетел; накал страстей немного вправил мне мозги, и я понял, что больше не хочу так жить. Не хочу носиться по городу, как ужаленный, не хочу драться, не хочу скрываться от неудачных знакомств и закончившихся дружб. В зеркале я видел рыжего да рябого, взъерошенного воробья, от светловолосого зеленоглазого эльфа не осталось и следа. Тот эльф теперь и сам меняется, я видел его недавно, косо обстриженного, слегка зашуганного. Видел, как на него смотрят наши общие приятели, как он пытается справляться с той дикой, людной, кипящей жизнью, которая свалилась на него, с профессией журналиста. И уехал.

На сбережения купил плацкартный билет в Екатеринбург, старался не смотреть в окно во время поездки, больше спал и пялился в стенку. Я любил Москву всем сердцем, но темпа не выдерживал. Не оставляло меня и предчувствие того, что я ехал из огня да в полымя. Я никогда не был в этом городе, не видел его, как мне сориентироваться…

Имя я сменил с Александра на Григория. Очень быстро подал заявку об утере паспорта, из старого вырвал фото, быстро сделал несколько новых, приклеил поверх и никому не показывал, но носил с собой – а то мало ли? Работал в разных газетах, журналах, фотографировал и писал репортажи для них. Ни с кем не знакомился и, похоже, меня тут мало кто знал. Своим не писал, хотя они уже стопроцентно узнали и поняли, что в том теле находится кто-то другой, никто из них не попытался связаться со мной даже через Игру Без Имени, не говоря уже о снах.