Молчаливый гром

— Он не сделал никому ничего плохого, — добавила мать, будто извиняясь. Она потерянно механически улыбалась, растягивая в руках носовой платок так, что ее пальцы уже побелели.

Мори, глядя на стариков, думал о том, что подобные вещи — не редкость. Молодой человек, судя по всему, радовался жизни, был доволен своей работой и карьерой, у него была хорошая и добрая жена. Он никогда не впадал в депрессию, отличился уравновешенностью и упорством в достижении целей. И вдруг… Совершенно необъяснимый поступок, чудовищно не соответствующий всему.

По опыту Мори знал, что многие люди непредсказуемы, потому что их внутренний мир скрыт от близких. Едва ли не половина уголовных дел, которые он расследовал, была связана с неожиданными проявлениями сущности этих людей в непредвиденных обстоятельствах. Любящие жены убивали мужей ради страховки. Преданные компании служащие похищали деньги из кассы. Благонравные девушки продавали себя, как уличные проститутки. И все это в ряде случаев из-за денег.

— По телефону он звонил нечасто, — рассказывал старик. — Последний раз — за три дня до того, что случилось. Сказал, что его повысили и он радуется этому.

— Повысили? — переспросил Мори.

— Да, назначили в важную комиссию. И он был очень доволен.

— Может быть, нервничал или что-то определенное его при этом тревожило?

— Жаль, что вы не были с ним знакомы, Мори-сан. Наш сын всегда добивался, чего хотел. И не в чем было его упрекнуть.

В голосе старика прозвучала гордость. Он с улыбкой поднял взгляд к фотографии молодого человека в мантии выпускника университета, стоявшей на телевизоре.

— Он рассказывал что-нибудь о сути своей последней работы в этой комиссии?

— Она была очень ответственная. Он так сказал.

Больше старик ничего не знал. Теперь он смотрел в окно на рыбацкие лодки, поднятые приливом.

Мори думал о том, как вести это дело. Да, он выяснит обстоятельства. Он напишет отчет на пяти страницах, систематизировав факты и сформулировав свои выводы. Допустим, выяснится, что молодой человек втайне был алкоголиком. Или его замечательная жена имела любовника. Или он проиграл свое будущее, увлекаясь маджонгом.[1]

Придется сообщить это старикам. Так или иначе, им нужно знать что-то, что выведет их из неопределенности. Они наняли его расследовать причину самоубийства и готовы все оплатить.

Он сразу же объяснил им, что плата — потом. Но как только разговор был закончен, женщина подошла к комоду красного дерева и вытащила из ящика толстую пачку банкнот. Мори повторил, что пришлет счет согласно своим расходам, но мать самоубийцы будто не слышала.

— Мы покорно умоляем вас, — непреклонно сказала она, засовывая деньги в конверт. — Нам так будет спокойнее.

— Только истина, — проговорил старик с неожиданной яростью. — Нам нужна истина!

На обратном пути на станцию Мори посмотрел на могильные камни у берега моря, поодаль от рисовых полей. Солнце светило на снежно-белую мраморную плиту.

— Вот здесь покоится наш сын, — пробормотал старик. — Рядом со всеми предками.

Все нужна истина, подумал Мори, устраиваясь в вагоне допотопного поезда. Истина! Этот товар, подобно свежему омару, легко добыть в северной деревушке. А в Токио надо его искать, продираясь сквозь паутину и джунгли огромного города. Высматривать в лабиринтах, безымянных закоулках, вылавливать в бесконечных беспредметных разговорах.

В середине следующего дня Мори встретился с Кудо — помощником инспектора — на скамейке парка «Хибия». Через дорогу тут был полицейский участок Марунути, а рядом — национальная библиотека, в которой Мори провел все это утро. В парке играл духовой оркестр и пахло свежей травой. И то и другое Мори нравилось.

— Зачем тебе дело Хары? — спросил Кудо, передавая фотоснимки.

— Родители хотят знать, — ответил Мори.

Кудо кивнул.

— Понимаю, — сказал он. — Они хотят знать. Я понимаю.

Кудо служил в полиции двадцать лет. У него было развито чувство ответственности, он был честен, памятлив и не пренебрегал людьми. Мори был знаком с ним лет десять. Они помогали друг другу в расследованиях заковыристых дел. И Кудо порой, не колеблясь, информировал Мори о содержании некоторых служебных бумаг.

— Я думаю, лучше жить и работать обыкновенно, как все, — заметил Кудо. — Ну, не высовываться. Наверху разреженный воздух, молодые люди не выдерживают нагрузок. Они там просто ломаются.

— Кончают с собой, как этот?

— Только на прошлой неделе парень из центрального банка перерезал себе вены в ванной, а другой — чиновник, служивший в крупной страховой компании, взял и повесился. Хара не первый из тех, кто вышел с верхнего этажа, не пользуясь дверью. Снимают в отелях хорошие номера и прыгают из них на асфальт. — Кудо сокрушенно покачал головой.

— Между прочим, — сказал Мори, — как учится твой сынишка?

— Так же, как и раньше. Успехов не вижу. Обыкновенный ленивый школьник.

— Возможно, тебе надо благодарить за это судьбу, — сказал Мори, и оба рассмеялись.