Молчаливый полет

Над лапой Керченского полуострова —
Засольный дух сельдей и смол.
Здесь в роли когтя, хищнически острого,
Округлый выдвинулся мол.

Бока Акрополя бегут, пологие;

В застольном стоне скифских чаш
Свой вечный праздник длит археология,
И этот праздник нынче наш.

Платя пятак за вход в ее становище,

Я слышу детства голоса.
Как пятилетний мальчик, я готов еще
Читать не «касса», а «коса»…

Тебя, неграмотность моя, бессмыслица,

Сквозь четверть века я пронес,
И волей ляпсуса кассирша числится
В распорядительницах кос.

Взгляни с горы — в туманах вечность стелется,

И этот женственный пролив
Спит, как усталая рабовладелица,
Рабов и косы распустив.

Здесь, под стеклом, лежит двойная плеть ее,

Здесь волосами искони
Сплелись в два черные тысячелетия
Ее просоленные дни.

Они лежат, печальные и строгие,

Тмутараканских славя див,
И две косы простерла геология
Навстречу им через пролив.

Чушку с Тузлой соединяет ветреных

Кавказ, гребущий в два весла;
Глядят в века кругами глаз Деметриных;
Плывут в разрывах промысла.

Сюда за славой шли Пантикапеечной,

А слава что? — каприз камсы! —
И стала Керчь твоя пятикопеечной,
Накинув сеть на две косы.

Кто ж ты, красавица простоволосая?

Молчи, молчи! — Я знаю сам,
Что ты жила, что ты была раскосая,
Что ты любила по ночам!

1 ноября 1931. Керчь. Ночью

«Поп дорогу переходит…» [226]

Поп дорогу переходит,
Мне дорогу, мне беда,
Заблудившиеся бродят
У распутий города.

Стерты надписи на плитах,

Спит обманутая рать —
Тайны помыслов сокрытых
Как царевичу узнать?

Как добиться милой девы?

Как коня ему спасти?
И направо ль, иль налево
От погибели уйти?

Вьется ворон подорожный. —

Ворон — птица, ворон глуп,
Он боится, осторожный,
Наших проволок и труб.

Я ль не стал на перепутьи,

И не конь ли — город мой
С электрическою грудью,
С телеграфною уздой?

Крестно сходятся дороги,

Крестно злобствуют попы,
Выбор длительный и строгий
У сегодняшней судьбы…

И, развеивая гриву —

Заводской косматый дым, —
Конь храпит нетерпеливо
Под хозяином своим.

1931?

Четвертый Рим [227]

…Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти!

Из послания инока Филофея к великому князю Василию III, XVI в.