Молчание Гамельна (СИ)

— Спасибо, мистер Грегори, за как всегда профессиональный взгляд! А сейчас я пригла…

Леона выключила телевизор и закрыла глаза. Передача была поддерживаемой правительством. В зале даже присутствовал кто-то из сотрудников полиции. Хотя речь Грегори — кич и на самом деле страшный приговор, но… Лучше бы все и правда поверили, что девочек больше нет. Лучше бы все…

Леона распахнула глаза. Кинулась в свою комнату. Под кроватью в коробке лежали «подарки Гамельну» — мелкие вещи на память. Леона сгребла их в охапку и прижала к груди. Сердце стучало как сумасшедшее. Пальцы тряслись. С каждой секундой она все больше наполнялась уверенностью, что эта дикая идея сработает.

Если взяла на себя ответственность — неси ее до конца.

* * *

— Знаешь, я будто снова переместилась во времена, когда ты только вернулась.

Они ужинали в очередной раз вдвоем и в тишине. Элизабет перестала смотреть сериалы и читала книги. Хотя в этот раз Леона сама ждала выпуска новостей.

— Что? Почему?

— Ты очень напряженная и замкнутая. Тебе хочется вернуть все как было — чтобы и подростки, и Гамельн рядом. Я же чувствую.

Леона не донесла кусок мяса до рта, отложила на тарелку. Спрятала руки под стол.

— Перетерплю. Смысл поганить то, что работает?

— Даже когда начинает работать со скрипом? — мама попыталась поймать ее взгляд, но Леона не поддалась, замотав головой.

— Ничего не!.. Не скрипит. Катится. И докатится! На хрена тогда было столько жертв и усилий?!

— Моя взрослая девочка. Со взвинченными нервами, — мама усмехнулась и отломила кусок мякиша, вылепляя из него фигурку. — А говорят, это беременных вечно штормит… Так и будут растить ребенка две истерички.

Леона стиснула пальцы на домашних штанах. Почему все вечно наслаивалось одно на другое? Исчезнувший Рудольф добавлял лишней головной боли. Ну не мог же он струсить! Не после всего.

— Не звонил?..

Элизабет вздохнула и сжала мякиш в ладони.

— Подумай лучше о себе. Хочешь, я свяжусь с Нельсоном? Пусть решит поискать какую-нибудь редкую книгу для себя. Он ведь маньяк до чтения.

У Леоны закружилась голова от перспектив. Но она же не сможет! Не сможет просто смотреть и говорить.

— Не надо… не сейчас. Пожалуйста.

Элизабет пожала плечами и запихнула мякиш в рот.

— Тогда и ты не звони Руди.

* * *

— Лео! Тут тебя…

— Пусть… подождет… — Леона тащила тяжеленную стопку книг, не различая ничего.

— Эй-эй, куда столько набрала? — Гриденс, книжный босс, добродушно посмеивался.

Сам привез целый грузовик, забитый коробками, и строит из себя ангела во плоти! Впрочем, недавно от отправил в школу-пансионат два таких грузовика, поэтому жаловаться не приходилось.

— Сколько… смогла… столько… и взяла.

Леона хотела смахнуть пот, но лишней парой конечностей еще не обзавелась. Кое-как доволокла книги до нужного стеллажа, чуть не рухнув сверху, и стала быстро расставлять по полкам: перед покупателями нужно держать лицо. Она выровняла корешки и только после этого развернулась, поправляя рабочий фартук.

— Извините за ожида…

Возле стойки стоял Рудольф. С щетиной и одетый словно на скорую руку — на рубашке внизу отпечаталось пятно от апельсина, штанам явно не хватало ремня. Он сжимал потрепанный портфель как последнее, что у него осталось.

— Если вам нужна консультация, обратитесь лучше к парню за кассой. Я на разгрузке.

Леона вздернула нос — и отправилась за новой стопкой у черного входа.

— Лео! — Рудольф кинулся за ней, но на полпути был остановлен Гриденсом. Только тот клал руку на плечо так, что правонарушители буквально цепенели. Голос Рудольфа стал отчаяннее: — Лео! Дай мне пять минут.

— Нет.

— Три! Две!

— Одну, — Леона поморщилась, не зная, как испытывала когда-то к этому человеку восхищение. К этому жалкому человеку, который пришел к дочери любимой женщины вместо того, чтобы рвануть к ней самой. — Мистер Грегори, можно выйти на минуту?

Грегори нахмурился, но железную хватку разжал, и Рудольф выдохнул, потирая плечо.

— Время засечь? — Грегори многозначительно покосился на настенные часы.

— Будьте добры.

На улице Рудольф вытащил из кармана смятую пачку сигарет, повертел и стал вытаскивать-убирать сигарету.

— Лео, я запутался.

— Распутывайтесь в другом месте. Мне мямленье нафиг не сдалось.

Рудольф дернул ладонью: пачка полетела вниз, и одинокая сигарета осталась в пальцах. Он смотрел на Леону без злости и испуга — с тоской.

— Ты злишься, Лео? Знаю, что поступил как мудак. Я готов объясниться. И хочу вернуться!

— А хочет ли мама, чтобы вы возвращались?

Рудольф округлил глаза, словно не представлял себе такого исхода. Самоуверенный индюк. На коленях пускай бы еще приполз. С цветами. И землю целовал.

— Мама не кукла. И не примерная домохозяйка. То, что она ждет от вас ребенка, не делает ее комнатной собачкой, которую можно задобрить косточкой, а потом отогнать сапогом.

— Я и не думал… Лео, я даже не думал о таком! — Рудольф едва не кричал на всю улицу.

— Ага, а как вам слово поперек сказали и за красивой картинкой показали грубый чертеж — вы сразу в кусты.