Молчание ягнят

Тоненьким длинным пинцетом он извлек из банки коричневый предмет и поместил его на белый лист бумаги под лампой. Придвинул увеличительное стекло, укрепленное на гибком штативе. Насекомое имело удлиненную форму и было похоже на мумию. Мумию окутывала полупрозрачная оболочка, четко, словно саркофаг, повторяющая ее очертания. Конечности и крылья были плотно спаяны с телом: казалось, они лишь чуть намечены резцом. Личико насекомого казалось преисполненным мудрости.

– Прежде всего, в нормальных природных условиях такие насекомые не могут внедряться в тело человека и помимо того, не могут оказаться в воде, кроме как в результате непредвиденной случайности, – заявил Пилчер. – Не знаю, насколько хорошо вы знакомы с жизнью насекомых и что именно хотите от меня услышать.

– Ну, скажем, ни черта о них не знаю. Выкладывайте все подряд.

– Идет. Так вот, это – куколка, незрелое насекомое, заключенное в кокон, в котором оно и будет оставаться, пока проходит стадии трансформации от личинки к взрослой особи, – пояснил Пилчер.

– Куколка в хитиновой оболочке, Пилч? – Роден смешно сморщил нос, поправляя очки.

– Думаю, да. Не в службу, а в дружбу, достань с полки справочник Чжу по незрелым насекомым. Ну ладно, значит, это – крупное насекомое в стадии куколки. Насекомые более совершенного типа проходят эту стадию. Очень многие переживают зиму именно в этом виде.

– Будешь с определителем работать или с микроскопом? – спросил Роден.

– С микроскопом.

Пилчер поместил кокон под линзу микроскопа и склонился над ним с зубоврачебным зондом в руке.

– Ну, поехали. Нет выраженных респираторных органов в дорсоцефальной области, дыхальца на мезотораксе и еще несколько абдоминальных; давай начнем отсюда.

– М-м-м-гм, – произнес Роден, листая небольшой справочник. – Как насчет функциональных жвал?

– Не-а.

– А парные желобовидные лопасти челюстей в вентральной части?

– Во-во!

– А усики как расположены?

– Наравне с внутренним краем крыльев. Две пары крыльев, задние полностью скрыты, видны только три последних брюшных сегмента… Задний конец маленький, заостренный. Так… по-моему… лепидоптера.

– Именно это здесь и сказано, – подтвердил Роден.

– Это семейство включает и дневных и ночных бабочек. Распространены на огромной территории, – сказал Пилчер.

– Если крылья намокли, трудновато будет. Пойду за справочником, – сказал Роден. – Думаю, вы тут мне косточки хорошо перемоете, пока меня нет.

– Обязательно, – ответил Пилчер. – Роден ничего парень, – проговорил он, как только тот вышел за дверь.

– Не сомневаюсь.

– Ну да? – Пилчера что-то явно забавляло. – Мы университет вместе кончали, работали и выбивали себе стипендии где только могли. Ну, он получил одну работку – пришлось сидеть в угольной шахте, ожидая, пока там протон распадется. Просто он слишком долго просидел в темной шахте. Он ничего, только не надо о протонах с ним говорить.

– Так и быть, я попытаюсь обойти эту тему.

Пилчер отодвинулся так, чтобы свет не падал ему на лицо:

– Лепидоптера – очень большое семейство. Примерно тридцать тысяч дневных и около ста тридцати тысяч ночных бабочек. Мне хотелось бы вынуть ее из кокона. Это необходимо, если мы хотим ее точно определить.

– Ну, что ж. А вы сможете вытащить ее целиком?

– Думаю, да. Смотрите, как раз перед смертью она начала выбираться оттуда собственными усилиями. В коконе образовалось неправильной формы отверстие. Вот тут, видите? Тут придется повозиться.

Пилчер удлинил естественное отверстие в коконе и осторожно извлек насекомое. Тесно сложенные крылья промокли насквозь. Расправлять их было все равно что растягивать влажную, набухшую от воды бумажную салфетку. Рисунка на крыльях было не различить.

Явился Роден с пачкой книг.

– Готов? – спросил Пилчер. – Переднегрудные конечности не просматриваются.

– А щетинки?

– Нет щетинок, – ответил Пилчер. – Офицер Старлинг, вы не погасите свет?

Она ждала у стены рядом с выключателем, пока Пилчер зажжет электрический фонарик. Отойдя от стола, он осветил фонариком насекомое. Глаза куколки засветились в темноте, отражая яркий, тонкий, четко направленный луч.

– Совка, – сказал Роден.

– Возможно. Только какая? – ответил Пилчер. – Дайте свет, пожалуйста. Это – ночница, офицер Старлинг, ночная бабочка. Сколько там ночниц, Роден?

– Две тысячи шестьсот… Описано две тысячи шестьсот.

– Но таких крупных не так уж много. Давай, твоя очередь воссиять, друг мой.

Жесткие рыжие патлы Родена полностью скрыли микроскоп.

– Нам теперь надо исследовать кожный покров насекомого, чтобы определить, к какому именно виду оно относится. Роден в этом разбирается гораздо лучше.

Клэрис вдруг ощутила, как в комнате повеяло добротой.

Роден немедля отреагировал, затеяв яростный спор с Пилчером по поводу расположения наростов на теле личинки. Спор бушевал и дальше, когда дело дошло до расположения волосков на брюшке.

Наконец вердикт был вынесен.

– Erebus odora, – заявил Роден.

– Пошли посмотрим, – сказал Пилчер.