Молчание ягнят

Они взяли насекомое и спустились на лифте на один этаж. Огромное квадратное помещение, расположенное прямо над чучелом слона было целиком заполнено бледно-зелеными ящиками. Когда-то это был огромный, высоченный зал. Теперь здесь были сооружены «палубы», делившие его на два уровня, чтобы насекомым Смитсоновского института было где разместиться. Подошли к секции неотропиков и проследовали дальше – к ночницам. Пилчер заглянул в свои записи и остановился перед ящиком, расположенным на уровне груди в стене таких же бледно-зеленых контейнеров.

– Тут надо соблюдать осторожность, – сказал он, выдвинув тяжелую металлическую дверцу ящика и опустив ее на пол. – Урони такую на ногу, месяц хромать будешь.

Пилчер провел пальцем сверху вниз по стоявшим внутри выдвижным лоткам, выбрал один и вынул его из ящика.

И Старлинг увидела в лотке крохотные высушенные яйца насекомого; гусеницу в пробирке со спиртом; кокон, снятый с куколки, очень похожей на ту, что привезла она и взрослую особь: крупную коричнево-черную бабочку с размахом крыльев сантиметров пятнадцать, мохнатым тельцем и тонкими длинными усиками.

– Erebus odora, – сказал Пилчер, – ночница «Черная ведьма».

Роден уже торопливо перелистывал страницы.

– Вид тропический. Изредка появляется в Канаде. Осенью, – процитировал он. – Личинки питаются листьями акации и тому подобных растений. Распространение: Вест-Индия, юг Соединенных Штатов, на Гавайях считается сельскохозяйственным вредителем.

«П…дец», – подумала Старлинг. Вслух она сказала:

– Черт-те что. Значит, они повсюду встречаются.

– Но не везде в одно и то же время. – Пилчер задумался, опустив голову и обхватив пальцами подбородок. – Слушай, Роден, а яйца они дважды в год откладывают?

– Секундочку… ага, на самом юге Флориды и в Южном Техасе.

– Когда?

– В мае и августе.

– Я вот что подумал, – сказал Пилчер. – Ваша особь несколько более развита, чем та, что у нас. И она не засохшая. Она начала проделывать отверстие в коконе. В Вест-Индии или на Гавайях это было бы понятно. Но у нас ведь – зима. Здесь, у нас, она подождала бы еще три месяца, прежде чем вылезти. Если только она случайно не попала в теплицу. А может, кто-то ее специально вывел.

– Как – вывел?

– Ну, в особой клетке, в теплом помещении, кормил гусениц листьями акации, пока они не стали готовы закутаться в кокон. Не так уж это трудно.

– Это что, хобби такое? Оно популярно? Если не говорить о профессионалах, многие этим увлекаются?

– Да нет, прежде всего – энтомологи, стремящиеся получить идеальный образец. Может быть, некоторые коллекционеры. Еще есть ведь производители шелка, они разводят шелкопряда, но это совсем другой вид.

– У энтомологов должна быть своя периодика, профессиональные журналы, есть продавцы оборудования, – сказала Старлинг.

– Точно. Большинство публикаций приходят к нам сюда.

– Я вам сделаю подборку, – сказал Роден. – Тут кое-кто подписывается в одиночку на некоторые бюллетени и требует с человека четверть доллара только за «поглядеть». К утру будет вам целая пачка.

– Я скажу, чтобы их завтра забрали, спасибо, мистер Роден.

Пилчер сделал фотокопии статей об Erebus odora и передал ей вместе с насекомым.

– Я провожу вас вниз, – сказал он. Они ждали лифта.

– Большинство людей любят бабочек, только дневных, – сказал Пилчер. – А ночные гораздо интереснее… Занятнее.

– Они ведь разрушители.

– Некоторые. Даже многие. Но они живут совсем по-разному. Как мы все равно.

Помолчали один пролет.

– Есть, например, моли, которые живут исключительно слезами, – продолжал он. – Больше ничего не едят и не пьют.

– То есть как это – слезами? Чьими слезами?

– Слезами крупных наземных млекопитающих, размером примерно с человека. Старое определение моли – «все, что постепенно и беззвучно ест, потребляет или истощает что-либо». И был соответствующий глагол, означавший – нести разрушение… А вы что, только тем и занимаетесь, что ловите Буффало Билла?

– Всякий раз, как удается выкроить время.

Пилчер провел языком по зубам, не раскрывая рта. Язык двигался за губами, словно котенок, забравшийся под одеяло.

– А вы когда-нибудь выходите, чтобы съесть рубленый бифштекс с сыром и выпить пива или какого-нибудь смешного недорогого вина?

– В последнее время нет.

– Может, взять да и пойти сейчас вместе, а? Тут рядом.

– Нет, но я сама приглашу вас, когда покончим с этим делом. И мистер Роден, естественно, может присоединиться.

– Ничего естественного я в этом не вижу, – ответил Пилчер. И у самых дверей сказал: – Надеюсь, вы покончите с этим делом поскорее, офицер Старлинг.

Она поспешила к ожидавшей ее машине.

Арделия Мэпп оставила Клэрис на кровати половину шоколадного батончика и почту. Сама Арделия уже спала.

Старлинг взяла машинку и отправилась в прачечную. Там она поставила машинку на стол для чистого белья, вставила бумагу, копирку и принялась за меморандум об Erebus odora. Она продумала и выстроила в уме все, что хотела записать, еще в машине, по дороге в Квонтико, и это не заняло много времени.