Молчание «Карпатии»

– Далее. Пошлите помощников в гостиные и столовые всех трех классов и поручите им довести до сведения всех пассажиров – наших и принятых на борт, что «Карпатия» в тумане попала в сферу активности промыслового парусника. Объясните, что они глушили рыбу и тунца взрывными зарядами, и мы попали под их волну. Скорее всего, промышляли нелегально, потому и занимались этим в тумане.

Хьюз вопросительно смотрел на капитана, прекрасно понимая, что эта байка может удовлетворить только самых несведущих и наивных. Однако, задать вопрос по существу не посмел.

– Передайте им, что никакая опасность «Карпатии» не угрожала, равно, как и нам не было нанесено никакого урона.

«Ну, хоть что-то соответствует действительности», – подумал Рострон. Расчет капитана был на состав его аудитории: измученных женщин и детей и опустошенных апатичных мужчин. – «Конечно, таких как Херд так просто вокруг пальца не обведешь, но, до поры до времени, пусть думает, что хочет».

– Слушаюсь, сэр! – старший стюард отправился выполнять поручение.

Биссет вопросительно посмотрел на капитана. Рострон понял его взгляд.

– Непосвященным офицерам и команде я лгать не буду. Никаких объяснений.

Продолжая подавать регулярный душераздирающий вой сирены, «Карпатия» медленно продвигалась по намеченному маршруту. Ровно в четыре часа пополудни, на корме, в присутствии офицеров «Титаника», Биссета, Хьюза, старшего казначея Брауна и доктора Арпада Лендъела, капитан Рострон провел короткую морскую службу отпевания над четырмя погибшими матросами «Титаника». Этой привилегией капитана судна – быть еще и капелланом – Рострон пользовался впервые, он был бледен, в глазах его стояли слезы. Укутанные в саван тела были преданы океану и, исчезнув в тумане, с тихим всплеском присоединились к бессмертному экипажу теперь уже небесного лайнера.

– Капитан на мостике!

– Все хорошо, – отрапортовал Хоррэс Дин, – пользуясь стандартной морской формулировкой, которая, в данных обстоятельствах, прозвучала довольно двусмысленно. – Следуем намеченным курсом.

Следующие несколько часов прошли, как ни странно, спокойно. В тумане они благополучно разминулись с двумя мелкими рыболовецкими шхунами. Правда стюарды докладывали, что пассажиры «Титаника» вздрагивают от каждого воя сирены.

Темнело, когда на мостике снова появился Харри Хьюз.

– Сэр! У нас проблема!

«Неужели! – с иронией подумал Биссет. – Вот хорошо, а то, того гляди, заскучаем!»

– В чем дело, мистер Хьюз?

– Две молодые женщины из спасенных, сэр! Эээ … не могут поделить младенца, обе утверждают, что это их сын… эээ.. требуют вас, сэр!

Рострон на мгновение воззрился на Хьюза, не ослышался ли он. Только соломоновой роли ему и не хватало!

– Они вас ждут в моей каюте, сэр! Обе очень взволнованы, на грани срыва. Я послал за доктором Ризикато: они пассажирки второго класса, и одна из них итальянка.

– Мистер Дин, мостик ваш! – и капитан Рострон без особого энтузиазма проследовал за старшим стюардом.

В каюте Хьюза было душно и шумно. Поближе к небольшому столику, на стуле с высокой спинкой, безмолвно сидела худенькая рыжеватая некрасивая молодая женщина лет двадцати пяти – двадцати восьми. Ее взволнованное бледное лицо было покрыто красными пятнами. Она прижимала к груди ребенка, одетого в теплый атласный костюмчик голубого цвета. Ребенок захлебывался от крика и плача.

«Малышу месяца два-три», – опытным глазом определил Рострон. – «Судя по цвету костюмчика, скорее всего, мальчик».

На небольшом обивном диванчике напротив доктор Витторио Ризикато с трудом удерживал за плечи молодую брюнетку с горящими глазами и распатланными длинными волосами. От продолжительного крика и плача она хрипела просаженным голосом:

– Э мио бамбино! Э мио бамбино! Дамми мио фильо! Ладра! Ладра!

Все было ясно и без перевода. Доктор Ризикато старался заставить молодую женщину выпить успокоительное, но та, извиваясь и пытаясь вырваться, все отталкивала его руку, расплескивая содержимое. Когда капитан вошел в каюту в сопровождении Хьюза, она на мгновение умолкла, но тут же закричала еще громче, протягивая руки к Рострону и раскачиваясь из стороны в сторону.

Рострон снял фуражку и сел за столик, Хьюз пристроился около двери.

– Здравствуйте, я капитан этого судна Артур Генри Рострон. Для начала, давайте все успокоимся. – И капитан протянул обе руки к кричащему ребенку. После секундного колебания, женщина отдала ему мальчика, и Рострон устроил его поудобнее на левой руке. Мальчишка мгновенно умолк, заулыбался и стал с интересом вертеть белую пуговицу на кителе капитана.

От того, что мальчика передали капитану, молодая итальянка несколько успокоилась и притихла. Доктору Ризикато удалось заставить ее отхлебнуть несколько глотков лекарства.

– Доктор Ризикато, переводите, пожалуйста, пока я буду проводить расследование.

– Да, сэр!

– Миссис…? – и Рострон повернулся к рыжеватой молодой женщине.

– Джудит Фельцман, – в отличие от итальянки, ее побелевшие губы едва шевелились.

– Миссис Фельцман, это ваш ребенок?

Она еле заметно кивнула.