Молчание «Карпатии»

– Самые лучшие мысли приходят во время шторма, когда их хорошенько взбалтывает в голове, – рассмеялся Рострон.

– Я могу быть вам полезен, коммандер?

– Вы уже были чрезвычайно полезны, лейтенант! Но дальше я должен идти один. Если моя миссия провалится, я не хочу засветить вас и остальных моих соратников. Если же мне удастся заручиться поддержкой нового союзника, то этот союзник, скорее всего, пожелает остаться известным только мне.

– Вы попытаетесь дать им бой?

– Это невозможно, у нас нет веских доказательств, только косвенные. Но я попытаюсь добиться ничейного исхода: безопасности всех вовлеченных в эту историю, участников и невольных свидетелей. Это единственный выход из нашего положения.

– Что ж, – вздохнул Лайтоллер, – разумно, – и он протянул руку капитану. – Желаю вам удачи, коммандер! Вы всегда можете на меня рассчитывать.

– Спасибо, лейтенант! – и Рострон сердечно пожал протянутую руку.

На мостике появились казначей Браун и старший стюард Хьюз.

– Мистер Браун, прошу вас от моего имени объявить благодарность всей команде за прекрасную работу в сложных погодных условиях. Пожалуйста, приготовьте ходатайство перед «Кьюнардом» о премиальных выплатах для всех матросов, кочегаров и инженеров.

– Слушаюсь, сэр!

– Мистер Хьюз, объявите от моего имени благодарность стюардам и стюардессам, и подготовьте аналогичное ходатайство о премиальных наградах.

– Слушаюсь, сэр!

– Направьте стюардов во все три салона и объявите пассажирам, что в течение оставшегося пути ожидается хорошая погода, что все неприятности позади. Принесите от моего имени извинения за причиненные неудобства. А самое главное, объявите пассажирам, что мы следуем в Нью-Йорк.

– Будет сделано, сэр!

– Как пассажиры перенесли шторм?

– Доктор Ризикато и доктор Лендъел сообщили, что к ним обращались с мелкими ушибами несколько человек. Ну и конечно… хммм … проблемы с несварением, сэр!

– Слава Богу, что ничего серьезного! Поблагодарите докторов Ризикато и Лендъела от моего имени и попросите доктора МакГи подняться на пару минут ко мне.

– Слушаюсь сэр!

Браун и Хьюз ушли, и вместо них на мостик поднялся главный инженер Джонстон. Он в раздумье почесывал в затылке.

– Что случилось? – спросил Рострон в тревоге.

– В том-то и дело, что ничего, сэр! Это-то и удивительно! Старушка в прекрасной форме! Турбины работают гладко, все лопасти в порядке. Шторм пошел ей на пользу, – улыбнулся Джонстон. – Можем спокойно дать 14 узлов.

У Рострона вырвался вздох облегчения.

– Наконец-то хорошие новости! Благодарю вас за прекрасную работу, мистер Джонстон! Вы прекрасно ухаживаете за нашей почтенной леди.

– Спасибо, сэр!

– Достаточно ли у нас угля для поддержания скорости в 14 узлов в течение приблизительно суток? Ведь в шторме, наверняка, много потратили?

– Дотянем, сэр, не беспокойтесь!

– Прекрасно! Мистер Хэнкинсон, строго по курсу, скорость 14 узлов!

– Айэ-Айэ, сэр!

«Карпатия» набирала ход. Гарольд Коттэм и Фрэнк МакГи появились на мостике почти одновременно. Оба еле стояли на ногах.

– Держитесь, мистер Коттэм? – спросил Рострон сочувственно молодого человека.

– Да, сэр! – ответил тот, но его слова прозвучали неубедительно. – У меня накопилось до трехсот бланков от спасенных пассажиров для передачи на землю, но в тумане и в шторме почти ничего передать не удалось. Сейчас приступлю к работе. – Глаза у бедняги слипались на ходу.

– Доктор МакГи, как вы думаете, мистер Брайд, оператор Маркони с «Титаника», не мог бы помочь мистеру Коттэму?

МакГи колебался.

– У него переломы костей ступни, это очень болезненно, и ходить он не может. Но если его перенести…

– Пожалуйста, попросите его от моего имени и организуйте транспортировку, если согласится. Мистер Коттэм работает один уже третьи сутки.

– Хорошо, сэр. Я постараюсь это организовать. Вы наверное хотите знать, как себя чувствует мистер Исмей? Ему удалось заснуть – в самую качку! В отличие от меня. – и доктор МакГи уже приготовился жаловаться, но капитан его остановил.

– Вот и прекрасно! – вежливо, но настойчиво, подхватив доктора под локоть, он препроводил его к лестнице, спускающейся с мостика. За ними, засыпая на ходу, плелся Коттэм.

Через полчаса капитану сообщили, что Гарольд Брайд находится в радиорубке, и оба Гарольда работают посменно.

– Мистер Хэнкинсон, мостик ваш!

– Айэ-Айэ, сэр!

Рострон спустился в маленькую каюту главного стюарда (Харри Хьюз подселился к своему заместителю), сорвал с себя промокшую, мятую, форму и белье и блаженно опустился в ванну, наполненную горячей водой. Только сейчас он почувствовал, как дико устал. Но расслабляться было никак нельзя: его ждала быть может самая важная миссия за эти несколько дней.

Ровно через час, гладко выбритый, в свежей сорочке с белоснежным высоким воротником, в сверкающих ботинках и отутюженном кителе, капитан Артур Рострон стоял перед дверью одной из кают первого класса. В руках он держал тонкую кожаную папку темно-бордового цвета.

«Пешка проходит в королевы», – усмехнулся он и постучал.

Глава 8. Рокировка ферзем