Молчание «Карпатии»

– Мистер Коттэм! Посылайте на берег исключительно частные тексты от спасенных пассажиров и команды «Титаника». Никаких пресс-релизов! Полностью игнорируйте любые запросы об информации, от кого бы они не исходили. Ко мне приносите только маркониграммы, адресованные лично мне из оффисов «Кьюнарда» или «Белой звезды».

– Слушаюсь, сэр!

– Сынок, – и капитан Рострон положил руку на плечо Коттэма, – это относится и к вашему непосредственному начальству. Не отвечайте с мистером Брайдом на запросы, исходящие от компании Маркони. Сможете?

– Сэр, – без колебаний ответил Гарольд Коттэм, – ваше слово для меня закон. Без работы я не останусь. Я прослежу, чтобы и Брайд подчинился этому приказу.

– Спасибо, мистер Коттэм, я не допущу, чтобы вам пришлось искать работу, можете не сомневаться.

– Сэр, доктор МакГи принес вот этот бланк от мистера Исмея для передачи в «Белую Звезду», как быть? – и Коттэм протянул Рострону листок с текстом, написанным почерком доктора МакГи.

В этом немного истеричном послании, Брюс Исмей просил генерального менеджера «Белой Звезды» Филипа Франклина устроить его немедленный отъезд в Британию, как только «Карпатия» пришвартуется к причалу в Нью-Йорке.

«Бедный мистер Исмей в страхе и смятении», – подумал Рострон, – «он явно не рассчитывает на мой успех. Что ж, посмотрим!

– Отсылайте, мистер Коттэм!

Приблизительно через полчаса на всех досках объявлений «Карпатии» появился приказ капитана Артура Генри Рострона о полной цензуре на все отправляемые на берег депеши: разрешены лишь личные послания спасенных с «Титаника» своим семьям. Карлос Херд с супругой оставались в карантине.

Вскоре капитан Рострон появился в комнате операторов Маркони и передал Коттэму срочное послание. Оно было подписано одной из спасенных пассажирок первого класса и адресовано ее супругу, с просьбой встретить ее на «Карпатии» поздно ночью, вместе с деловым поверенным. В послании не было ничего необычного, и Коттэм недоумевал, почему это капитан лично озаботился отправкой именно этой депеши.

После небольших вычислений, капитан Рострон объявил команде и пассажирам, что прибытие «Карпатии» в порт Нью-Йорка ожидается к девяти часам вечера. Это известие вызвало нервное возбуждение у спасенных с «Титаника»: у некоторых – чувство облегчения и предвкушения встречи с близкими, у других – горечь невосполнимой утраты.

На «Честере» и «Салиме» никак не могли разобраться с «галиматьей», присланной с «Карпатии», и, в конце концов, махнули рукой. Так, в сопровождении двух армейских крейсеров, «Карпатия» проследовала в направлении Нью-Джерси.

Но когда, около 8 часов вечера, она подошла к каналу Эмброуз, разверзлись хляби небесные, пошел град и разразилась гроза. Засверкали молнии, загремел гром, море стало волноваться, будто не хотело так просто отдавать суше отнятую из его недр добычу. Видимость резко ухудшилась.

Капитан Рострон и офицеры «Карпатии», рулевой Джеймс Фицпатрик, заняли свои места на мостике. Прибытие в порт и причал всегда были ответственными моментами, но, в особенности, это касалось порта Нью-Йорка, где погодные и навигационные условия всегда были достаточно сложными. Рострон обратил внимание на то, что несколько кораблей оставались на рейде в заливе, по-видимому, ожидая улучшения погоды и видимости.

На мостике появился Гарольд Коттэм.

– Маркониграмма от мистера Самнера, сэр!

Капитан прочитал: «Рострону. Отплытие по прерванному маршруту в Средиземное море завтра в 4 часа пополудни. Сообщите пассажирам. Самнер». Рострон протянул маркониграмму офицерам.

– Они что, все там рехнулись?! – воскликнул Хоррэс Дин. – Как же мы успеем укомплектоваться?! Не говоря уж об отдыхе!

– Мистер Коттэм, отправьте следующий текст: «Самнеру. Подтвердите завтрашний рейс. Корабль неукомплектован, команде необходим отдых. Рострон».

Минут через пятнадцать Коттэм вернулся с ответом и, с разрешения капитана, зачитал его вслух: «Рострону. Отложить рейс не можем. Все билеты на ваш корабль в Средиземноморье проданы. Вы теперь знаменитость. С комплектованием поможем. Самнер».

– Ни фига себе! – протянул Биссет, присвистнув, и тут же спохватился. – Простите, сэр!

Рострон только зыркнул на него глазами.

– Сэр! – подбежал Эрик Риис. – Лоцман на связи!

С лоцманского катера просигналили: «В порту сложные погодные условия, высокая волна и прибой. Вы останетесь на рейде, как остальные?».

– Мистер Риис, просигнальте: «Иду прямо в порт, приготовьтесь к сопровождению, присылайте лоцмана на борт».

– Айэ-Айэ, сэр! Еще сигналят с катера, сэр: «У меня на борту несколько корреспондентов, просьба подняться на борт».

– Сигнальте: «Корреспондентов не примем, только лоцмана. Приказ капитана».

– Мистер Риис, – обратился капитан Рострон к высокому и рослому третьему помощнику. – Под вашу ответственность. Разрешаю дать по физиономии любому газетчику, кто посмеет нарушить этот приказ!

– Айэ-Айэ, сэр! – радостно ответил валлиец.