Молчание Махараджа. Рассказы

Высокий Колонель вспыхнул и показался чрезвычайно молодым. Незнакомец при виде него сказал бы, что он явно устыдился, быть может, так и было, но он ничего не ответил, а лишь неясно улыбнулся.

– Клод, – продолжила миссис Эннсли, – ты должен постараться удержать этого человека в трезвости! Представь, если он закатит сцену Идрине! Да ещё здесь и перед людьми!

– Он закатывает ей сцены? – спросил Колонель.

– Ну, она не так уж много мне рассказала, но я полагаю, что да. Так или иначе, держи вино и алкоголь подальше от него, потому что, видишь ли, он не знает меры.

– Животное! – пробормотал сквозь зубы Клод.

Его жена почти со смирением посмотрела на него.

– Да, так и есть. Бедная Идрина!

Колонель ничего не ответил на это выражение чувств. Он поигрывал маленькой пулей, что была приделана для красоты к его цепочке для часов (пуля эта имела историю), и казался совершенно безучастным.

– Ты понял, Клод, правда? – продолжала его жена. – Ты хозяин и не должен подвергать его подобным искушениям. Не позволяй ему опозориться.

Колонель, казалось, был в замешательстве.

– Я постараюсь, – сказал он кратко и повернулся на каблуках, собираясь уйти.

– Клод! – нежно позвала его жена.

Он послушно вернулся.

– У тебя для ужина нет цветка в петлице, – сказала она с маленьким смешком. – Позволь мне дать тебе его.

Она взяла небольшой ароматный расцвет из вазы и прикрепила к его груди. Под его бледной кожей кровь стремительно потемнела, и румянец залил его лицо до самых корней каштановых волос. Он внезапно покраснел и снова помолодел на глазах. Новое невероятное ощущение своей значимости и наличия сочувствия к своей персоне охватило его, но он молчал, слишком удивлённый, чтобы говорить.

– Ну вот! – сказала миссис Эннсли с кокетливым взглядом, закончив украшать мужа. – Теперь ты делаешь мне честь!

От удивления у него перехватило дыхание. Он нервно кашлянул.

– Я? – попытался он выговорить наконец. – Я… эээ… спасибо! – И вышел вон в невероятном удивлении. Она тем временем усмехнулась и поругала себя за этот позволенный своего рода флирт с собственным мужем.

– Бедный Клод! – пробормотала она, повторяя свою излюбленную фразу, ставшую уже избитой. – Но он действительно джентльмен!

Ужин этим вечером прошёл успешно. Капитан ле Марше вёл себя самым приличным образом и, так или иначе, создал о себе впечатление поистине «очаровательного» человека. Даже миссис Эннсли решила, что он не так уж плох, в конце концов, и что, вероятно, Идрина, которая вечно воображает, неосознанно преувеличила его недостаток. Колонель сидел и слушал его, как добрый хозяин с вежливым и почти искренним вниманием. Джентльмены, которые обычно добавляли изысканности и блеска их столу, были главным образом молодые младшие офицеры, открытые почитатели, дарившие цветы миссис Эннсли, которая поочерёдно льстила им, смеялась над ними, презирала, насмехалась и доводила до отчаяния, когда её настроению это соответствовало; однако в этот особенный раз «мальчики» оказались довольно неуклюжими и застенчивыми в присутствии прелестной миссис ле Марше. Идрина, одетая в белоснежное платье с её золотыми волосами, завязанными в греческий узел, и с её нежно-печальными глазами была прекрасна. Она мало говорила, а всё больше смотрела. Она была лишь маленькой женщиной, но для удивлённых офицеров она представлялась невероятной! Они нашли её, как миссис Энссли сказала, «неописуемой» и толком не знали, как с ней общаться. Сам её муж, казалось, слегка трепетал перед нею. Мнение Колонеля Эннсли о ней было не новым. Его первая мысль – «несчастное создание»! – прочно закрепилась в его сознании. Для всей компании стало облегчением заговорить о приезде Махараджа. Что он будет делать, и что они будут делать, составляло неисчерпаемую тему для разговоров. «Мальчики» молчаливо отметили, что и Колонель, и миссис Эннсли не слишком обильно выставляли вина за ужином и что выпивка подавалась в довольно скудных объёмах. Но они были снисходительными «мальчиками» и заключили, что у «Лолли» кончались припасы и она рассчитывала на свежий привоз. Так что тот вечер прошёл приятно, без всяких помех, и капитан ле Марше не выказал ни намёка на стремление продемонстрировать свою страсть.

Миновало несколько дней в приятном спокойствии. Колонель Эннсли, хоть и не спускал глаз со своего гостя, начал сам думать, что проблема была преувеличена. Не считая некоторой мрачности поведения, капитал ле Марше ничем не отличался от любого солдата. Он не был умён и в разговоре проявлял порой грубость, но в целом он демонстрировал сносное и воспитанное поведение. Это был великолепный атлет и ярый спортсмен, и эти качества создавали ему популярность в мужском кругу. Идрина стала выглядеть счастливее; часть печали покинула её взгляд, оставив свет надежды вместо себя, чему миссис Эннсли искренне порадовалась.