Молчание пирамид

— Нам-то чего?.. Мы тут то грибы собираем, то просеки чистим… Один с сошкой, семеро там, с ложкой… Давай так. Пока руководство разбирается между собой, я тебе одного опера дам. Помогу по старой дружбе…

Самохин забрал у него космический телефон и ушел в болото, на свою кочку. Секретный телефон

Липового отозвался лишь с третьей попытки — видно, харизматическая личность была слишком занята.

Старые разведчики, включая даже больного смершевского сексота Добша, нравились тем, что никогда не кричали, не впадали в истерику и не делали разноса. Они могли говорить жестко и страстно относительно времени, политики и самих политиков; возмутить, поколебать их спокойствие могли события только глобальные, и они никогда не позволяли себе выплескивать сиюминутные эмоции в отношении своего подчиненного, в том числе и положительные.

— Мне уже доложили, — спокойно сказал Липовой. — Как и почему удрал от Баринова, расскажешь потом, лично. А сейчас хочу знать из первых уст самое главное из того, что произошло. У меня очень мало времени.

— Сума нищего у меня, — как можно тише сказал Самохин и все-таки с оглядкой.

— Давай без иносказаний, открытым текстом. Нас никто не слушает.

— Я и говорю открытым.

— Что это значит — сума у тебя?

— Двенадцатилетний прогноз пророка. Адмирал соображал быстро, верил на слово, но пошел не в ту сторону.

— Ты что, отнял его у Ящера?

— Он сам отдал.

— Вот так взял и отдал? Без контракта? Без требований?

— Нет, одно условие есть.

— Всего-то? Надеюсь, это не МИД?

— Ни МИД, ни прочие забавы ему не нужны.

— Чудеса случаются, — заключил он. — А что за условие?

— Открыть пирамиду. Одну из пирамид.

— Погоди. — Липовой будто споткнулся. — Какую пирамиду?

— Из таганаита. Она стоит на отшибе Тартара.

— А кто ее должен открыть-то?

— Самозванец и должен.

Самохину показалось, связь отключилась — в трубке было долгое молчание, однако индикатор контакта на панели мерцал зеленым светом. Для слишком занятого адмирала это было расточительством времени.

— Ты меня запутал, — наконец-то произнес он. — Кто же тебе дал прогноз?

— Нищий пророк по имени Ящерь.

— Их все-таки два?

— Второй самозванец. Баринов вам докладывал.

— Так пусть открывает эту пирамиду! Он что, не хочет?

— Я еще не спрашивал, только собираюсь. Но знаю, что он потребует взамен.

— Что?

— Суму нищего.

— Стоп! Дай подумать… А если за согласие немедленно подписать контракт?

— Попробую…

Договорить адмирал не позволил, и после выразительной фразы матом добавил изумленно:

— Если передать, значит, нам опять придется иметь дело с ним? А он начнет торговаться!

— Начнет…

— Не отдавай. Ни под каким предлогом! Какой объем?

— Объем чего?

— Ну, самого прогноза, информации?

— Уместилась в суму нищего.

— И это все наше будущее?

— Какое уж отпущено…

— Сам-то читал? Ведь, читал, наверное?

— Не успел, времени не хватает.

— Ладно, если все в одной сумке — храни у себя и глаз не спускай.

— Мне надо сегодня идти к самозванцу. Обстоятельный и мудрый разведчик вдруг стал легкомысленным.

— Да теперь наплевать на него! Потом сходишь.

— Но пирамиду нужно открыть в любом случае и сегодня. Пока он ничего не знает. Завтра может быть поздно, или уже сегодня вечером. В его службе безопасности ваши коллеги.

— Это принципиально, чтобы открыл ее именно он?

— Нет, могу и я…

— Тогда какие проблемы?.. Погоди, что там может быть, в пирамиде-то?

— А что бывает? Мумии, наверное… Но она наглухо замурована, говорят, полтора метра бетона…

— Что тебе бетон, если ты пробился сквозь толщу времени?

— Мне нужна группа Плюхача. Харизматическая личность, кажется, испытывала счастье всемогущества.

— Да я тебе теперь полк ФСБ пригоню, вместе с директором!

Самохин вернулся к машине, отдал аппарат все еще виноватому и озабоченному помощнику.

— Жди звонка, а я вздремну, — проговорил мимоходом. — Голова пухнет…

— Там роба валяется, так подстелите. — Снова зауважал его Плюхач. — Только у нас грязновато…

Он махнул рукой и забрался в кабину. На сей раз вместо одного заштатного и паркетного генерала легенду обеспечивали два трудовых полковника, и наверное, потому их автомобиль был начинен топорами, мотопилами, спецодеждой лесников, и все это рабочее, ломанное, ношенное, пропахшее потом. Да и сам обшарпанный салон «буханки» выглядел убедительно, с картинками голых женщин, окурками и пустыми бутылками. Выбивались из легенды только лопаты, но не видом своим, а количеством — семь штук, причем и совковые в том числе, да бухта толстой веревки. Многовато для лесоустроительской экспедиции, однако Самохин отметил это походя, поскольку глаза, как в лесу, рыскали по кабине в поисках укромного места. Он сразу же обратил внимание на инструментальный ящик под боковым сиденьем сзади, постелил рабочие куртки в проходе и уже лежа приподнял железную крышку: ключи, болты, запчасти, прикрытый черной промасленной тряпкой.