Молчание пирамид

— С кем? Конкретно с вами?

— С Орденом Молчащих.

— Любопытно, какую же роль вы хотите отвести скромному госслужащему? В столь совершенном Ордене?

— В скором времени мне потребуется связь с адмиралом. Прямая и надежная. — Он резко обернулся, видимо, желая отследить реакцию Самохина. — Но это роль не связного, не курьера — своеобразного посредника, который, занимаясь челночной дипломатией, мог бы в любой момент урегулировать любой возникающий вопрос. Между Орденом и адмиралом. А они будут возникать.

— И кому же я буду служить? Вам или Липовому?

— Будущему.

— Это слишком абстрактно.

— Через некоторое время я смогу раскрыть многие детали сотрудничества, — многозначительно пообещал самозванец. — Определить круг обязанностей, размер вознаграждения… Для вас это будет интересно. Сейчас требуется лишь предварительное согласие, могу ли я рассчитывать на вашу помощь.

Ответ был готов, и Самохин бы согласился в тот час же, если бы перед ним был настоящий Ящер.

— Через некоторое время я и отвечу вам, — в том же тоне пообещал он. — Пока что я в плену, недавно наручники сняли…

— Хотите подумать и осмотреться?

— Слишком неожиданное предложение. Скажу честно, я обязан проконсультироваться хотя бы у своего непосредственного начальника. Которого вы опередили…

— Разве это не обсуждалось с адмиралом?

— Мне было строго-настрого запрещено вступать с вами в контакт.

— То есть вы нарушили инструкции?

— Я ничего не нарушал. Меня привезли сюда помимо моей воли.

— Хорошо, доставим сюда вашего непосредственного начальника, консультируйтесь.

— Неужели это возможно?

Самозванец посмотрел на него со снисходительной улыбкой.

— Человек, который шел к вам от Липового, только этого и ждет.

— Но чтобы принимать решения, на что-то соглашаться, я должен быть, по крайней мере, свободным человеком.

— Вы уже свободны. Я даже вернул вам телефон. Теперь вы гость Ордена и мой лично.

— Но звонить я могу только под контролем.

— Этого не может быть.

— Когда я разговаривал с Забавинском, меня прервали.

— Внутри пирамид очень неустойчивая связь, да и место уединенное, достаточно далекое от больших дорог…

— Да, возможно. — Пошел на уступку Самохин. — Если я свободен, вы должны хотя бы сказать, в какой точке земного шара я нахожусь. Меня везли долго и в закрытой машине.

— Это элементарные меры безопасности, — мгновенно ответил самозванец. — всякая система имеет право на защиту. А по поводу точки… Вы же знаете, где находитесь.

— Не имею представления.

— Я вас предупреждал, мне нужно говорить только правду. Скажите, что вы делали в Горицком Бору?.. Да, эта пустыня по-прежнему так называется, потому что там когда-то стоял бор.

Выкручиваться было бесполезно.

— Я там заблудился…

— Это мне известно. — В его голосе послышалось сочувственное недоумение. — Каким образом вы туда попали?

— По собственной воле, без принуждения начальства. Сел в самолет, прилетел…

Хозяин, скорее всего, не знал о «Канализации» или не захотел показывать этого, а потребовать прямого ответа после объявления его гостем Ордена Самохину казалось несолидным. И так все это напоминало допрос.

— С этого момента подробнее, — попросил он. — Прилетели, вышли на стоянку такси. И что увидели?

— Ненавязчивый сервис. Никак не мог поймать такси…

— Нет, что вам бросилось в глаза? Поразило воображение?

— Ничего особенного, суета, как и во всех аэропортах…

— Там были нищие? — как-то осторожно спросил самозванец.

На миг Самохин ощутил знакомое оцепенение чувств и ответил не сразу:

— Кажется, были… Да где их нет?

— Вы запомнили лица этих побирушек? Неожиданная и какая-то бережная въедливость хозяина настораживала все больше.

— Нет… Они все кажутся одинаковыми.

— Хорошо, но на автовокзале вы их увидели снова. Пожилой мужчина с косичкой и сумой, с ним женщина… Вы подали им деньги.

— Возможно. — Уклонился от ответа Самохин. — Я подаю, не глядя в лица…

— Вы с ними долго стояли напротив друг друга и беседовали.

— Я обычно с нищими не разговариваю.

— Мой человек отследил и отснял всю встречу.

— Какую встречу? Это было мгновение, всего лишь подал милостыню нищенке.

— Мгновение, которое длилось двенадцать минут!

— Не может быть!..

— Может. Хотите, покажу пленку?

Самохин вспомнил свое состояние, когда коснулся просящей руки, и мотнул головой:

— Не нужно, я верю… Но я не разговаривал. Мне сказали, они глухонемые.

— Кто сказал?

— Таксист, с которым я ездил…

— Это не так. Пророки просто молчат… О чем вы беседовали с Ящерицей?

— Ничего не помню, — откровенно признался Самохин. — Мне кажется, я только положил в ее руку мелочь…

— Сколько вы знаете языков?

Его внезапно открывшаяся напористость следователя начинала раздражать Самохина.

— Английский и немецкий…

— И все?

— Я не полиглот…

— На пленке отчетливо видно движение губ, характерное напряжение мышц лица. Сурдопереводчик не смог перевести вашего диалога. На каком языке вы разговоривали? И о чем?

— Слушайте! — Самохин встал. — Такое ощущение, будто я не гость, как вы сказали, а подследственный. И меня в чем-то подозревают. По крайней мере, во лжи! Я что, обязан оправдываться перед вами? Отвечать на вопросы?