Молчание Сабрины

Шуты ничего не заметили, поскольку последний канат наконец был отвязан и днище корзины оторвалось от пола. Начался подъем. В какой-то момент летательный аппарат дернулся и подался назад, будто кто-то зацепился за корзину крюком и принялся тащить ее вниз. Фортту уж было показалось, что полет их окончится, не начавшись, но уже через пару секунд тряска прекратилась, и мистер Баллуни выровнял свою махину.

Аэронавт увеличил огонь на горелке, и шар уверенно продолжил подъем. Вскоре старенькое летательное средство выбралось через проем в крыше, и его мягко подхватил ветер.

– Полный вперед! – каркнул Мистер Баллуни и толкнул рычаги. Из выхлопных труб с грохотом револьверного выстрела выбились облачка черного дыма, винты пропеллеров пришли в движение и затарахтели…

Дрожащими пальцами кукла раздвинула края мешковины и выглянула наружу. Через щель в обмотке корзины она увидела отдаляющуюся крышу с темнеющим отверстием люка, увидела крыши других домов: черепичные скаты и трубы, желоба водостоков и дымоходы, птичники и погодные тумбы. Далеко внизу были двор-колодец и каштановый сквер…

Полет не произвел на Сабрину никакого впечатления: ей вдруг показалось, что она уже летала, причем много раз. Когда-то давно, будто бы в другой жизни.

У Фортта, в свою очередь, полет вызвал определенные чувства, и самым сильным среди них было чувство легкой пульсирующей в основании горла тошноты. Прежде он поднимался в воздух лишь пару раз, когда дядюшка Гэри брал его с собой на Набережные, но тогда они сидели во вполне уютном салоне дирижабля «Воблиш», а не стояли в продуваемой всеми ветрами корзине, которую удерживают скрипящие и грозящие порваться в любой момент тросы.

Вскоре шар мистера Баллуни преодолел двор и, оставив позади как улицу Пчел, так и окружавший ее дом, оказался над Брилли-Моу. Канал не зря называли Грязным: вода в нем походила на густые чернила, по берегам высились кучи мусора – там располагались самые большие в городе свалки. По Брилли-Моу ползли крохотные паровые суденышки; их гребные колеса вздымали воду и грязь, взбивая их, словно яйцо для омлета.

На другом берегу канала виднелись кучно застроенные кварталы, состоящие из невысоких двух- и трехэтажных домиков, – это был Фли, или по-простому – Блошиный район. С шара также были прекрасно различимы остовы нескольких мостов, некогда соединявших Тремпл-Толл и Фли. По единственному целому мосту как раз ползла туча дыма – трамвайный вагончик следовал, как ни странно, в Блошиный район.

Фортт прищурился. Если трамвай идет по мосту Ржавых Скрепок, то ни о какой поломке речи быть не могло. Уж навряд ли городские ремонтники все так быстро починили. Это ведь Габен: здесь если что-то и чинят, то лишь для того, чтобы придать развалюхе хотя бы какое-то подобие товарного вида и сбагрить поскорее.

Кукла в мешке снова начала плакать. Сердце Джейкоба Фортта сжалось. Он бросил взгляд на приятеля: тот что-то негромко обсуждал с мистером Баллуни.

Пустое Место облокотился на бортик, вроде как, чтобы просто передохнуть, но на деле он наклонился к мешку.

– Не плачь, – прошептал шут, – и я расскажу тебе тайну…

Плач в мешке стих, и Фортт, проверив, не подслушивает ли Гуффин, продолжил:

– Ну, не то, чтобы тайну, а, скорее, план. Мой план… Кажется, Гуффин готовит что-то плохое. Ты нужна ему зачем-то… Но не бойся: Джейкоб не позволит ему тебя мучить…

– Ты ничего не сможешь сделать… – раздалось приглушенное из мешка. – Ты не помешаешь ему…

– Помешаю. Послушай… я ведь сказал, что у меня есть план. Так вот. Когда шар приземлится, мы пойдем через Слякоть, а там… там ничего не стоит потеряться. Если ты понимаешь, о чем я.

– Не понимаю…

– Я знаю одну кривую дорожку через топи, о которой никто другой не знает. Мы с тобой чуть отстанем, а потом я незаметно сверну на эту дорожку. Дом моего дядюшки Хэмиша стоит в Слякоти. Я отнесу тебя к нему, и он о тебе позаботится… А Брекенбоку я скажу, что заблудился и на меня напали – и что куклу эти жуткие злодеи, которых я совсем не рассмотрел, забрали с собой.

– Ничего не выйдет, – прошептала Сабрина. – Гуффин хитрый… он все поймет.

– Он-то хитрый, но я неплохо умею проводить хитрецов. Не бойся… В Фли живет старый кукольник Папаша Луткар – он починит тебя, а мой дядюшка Хэмиш кому хочешь нос узлом завяжет – он на войне был и многое повидал.

Сабрина боялась верить. Ей вспомнилось, как Хозяин обманывал ее, раз за разом обещая отпустить, а потом в самый последний момент, когда она уже была в одном шаге от долгожданной свободы, хватал ее и запирал в подвале. Он любил поиграть с ее чувствами, давая ей ложную надежду, а потом заставляя пережить настоящее отчаяние. И все же что-то в голосе этого человека… Джейкоба… заставило ее поверить, что он не обманывает.

– Зачем ты мне помогаешь? – спросила кукла. – Ты ведь тоже шут…