Молчание желтого песка. Смерть толкача

— Трэвис, тебе не кажется, что лучше позвонить Мэри на Гренаду? Я с удовольствием спущусь вниз, выпью баночку твоего пивка и послушаю, как ты сражаешься с телефонистками. Мне совсем не хочется тащиться в Майами.

Я хлопнул себя по лбу, произнес несколько нехороших слов, и мы с Мейером отправились вниз.

Я поднял телефонную трубку в одиннадцать тридцать и к тому моменту, как меня соединили с отелем «Спайс», уже довольно долго пребывал в холодной ярости. Это была радиосвязь, и никого особенно не волновало её качество. Наконец до меня донесся едва слышный голос девушки-оператора:

— Отель «Спайс». Чем я могу вам помочь? — У неё было очень характерное для островов Вест-Индии произношение — ударные слоги оказывались в самых неожиданных местах.

— Скажите, пожалуйста, в вашем отеле проживает миссис Бролл? Миссис Гарри Бролл?

— Извините, не могли бы вы повторить фамилию, сэр?

— Бролл. Миссис Гарри Бролл.

— Ах, Бролл! У нас нет миссис Гарри Бролл. У нас есть миссис Мэри Бролл. Она живет здесь уже много недель.

— Из Флориды?

— Да. Она приехала из Флориды.

— Не могли бы вы меня с ней соединить?

— Извините, сэр, миссис Бролл не хочет разговаривать ни с кем по международному телефону. Ни с кем.

— Это очень важно.

— Извините. Я могу записать для неё ваше имя и номер вашего телефона. Я, конечно же, не могу гарантировать, что она вам перезвонит. Она не хочет, чтобы её беспокоили по поводу международных звонков. Назовите, пожалуйста, ваше имя.

— Ладно, большое вам спасибо.

— Извините. — Она сказала что-то ещё, но её слова затерялись где-то над океаном. В трубке заворчало, послышались громкие щелчки.

Я крикнул:

— Эй! Кто-нибудь!

Ворчание смолкло, и наступила тишина.

Я положил трубку, встал и с удовольствием потянулся:

— Миссис Мэри Бролл живет там уже очень долго, но не отвечает на международные звонки. Ну что, ты успокоился, Мейер?

— Да, наверное.

— Это была твоя идея. Я позвонил. Она там, в отеле.

— Я знаю. Но…

— Но?

— Известные нам факты теперь противоречат друг Другу.

— Мейер, ради всего святого?

— А теперь послушай меня внимательно. Мэри хочет спрятаться от мужа и хорошенько подумать о своей жизни.

Она не хочет ни с кем разговаривать по телефону. Разве она не могла бы договориться с оператором и администратором гостиницы, чтобы они сообщали всем, что она не проживает в их гостинице? По десять долларов каждому. Не больше. Если она уверена, что её муж не знает, куда она уехала, то единственный звонок из Америки может быть только от её подружки Холли Дреснер, с которой она наверняка с удовольствием бы поболтала. Если же она организовала всё именно так, чтобы он смог её разыскать, её отказ разговаривать по телефону может означать одно — она хочет, чтобы он прилетел на Гренаду, а приманкой будут деньги, в которых он так нуждается.

— Сначала ты всё упрощаешь, Мейер, а потом всё становится таким сложным и запутанным… Если слушать тебя, то легко сломать голову. У меня уже ум за разум заходит от твоих рассуждений.

— Я тоже ничего не понимаю, так что в этом ты не одинок.

— Значит, нам всё равно придется ехать в Майами.

Холли была дома, и она помогла мне:

— Это «фольксваген» с таким модным кузовом. Двухлетний. Темно-красный. Закрытый кузов. Хочешь верь а хочешь нет, но я запомнила номер. Мы пошли по магазинам, а потом решили сменить номера, так что в результате у нас они оказались очень похожими. Её номер: 1 Д 3108.

Мы поехали в Майами на мисс Агнес. Мне удалось ловко справиться с дорожной развязкой, и я оставил машину на одной из новых стоянок у аэропорта, так что мисс Агнес оказалась носом к стене между двумя обрубками, сошедшими с конвейера Детройта, рядом с ними она походила на вдовствующую королеву, посетившую рок-фестиваль.

Неподалеку от аэропорта находился завод по обработке камня. Чем дольше машина стояла на стоянке, защищенная навесом от дождя, тем толще становился слой покрывавшей её каменной пыли. Машина Мэри наверняка будет белее всех.

На стоянке было полно всяческих уклонов, уровней и каких-то отсеков. Наконец на самом верхнем уровне, на противоположной от входа стороне, я увидел «фольксваген», белоснежный, словно пончик, посыпанный сахарной пудрой. Даже номерные знаки побелели, но мне удалось различить цифры: 3108. Машина простояла здесь три месяца, покрываясь пылью и увеличивая долг Мэри за парковку.

Мейер что-то нарисовал на багажнике пальцем — это можно было бы расценить как ребячество, только вот нарисовал он вопросительный знак. Я протер ветровое стекло рукой, наклонился и заглянул в салон, но ничего не увидел. В этот момент к нам подъехал полицейский седан и остановился за машиной Мэри.

— Вам нужна наша помощь? — спросил водитель, а его напарник вылез из машины.

— Все в порядке, офицер.

— Это ваша машина?

— Нет, она принадлежит нашему другу.

Водитель полицейского седана выбрался наружу:

— И если я правильно понял, вы не помните имени вашего друга?

Я наградил его своей самой честной и дружелюбной улыбкой:

— С чего это вы взяли, офицер? Машина принадлежит миссис Мэри Бролл, Блу Херон лейн, двадцать один, Лаудердейл.

— У вас с ней роман?