Молчащие псы

- Это человек, которого следует уважать. Если бы такие, как он, люди правили этим миром, возможно, иные люди страдали бы меньше, возможно, они не были бы разделены на лучших и худших, тех, которые по случайности рождения имеют все, от самых ценнейших благ до возможности распоряжаться жизнью и смертью малых, и тех, которые по каждому кивку тех первых покорно гнут шеи; тех, на которых работают другие, и тех, которые делают то, чего не любят делать, но вынуждены, ибо им не пришло бы в голову, что может быть иначе; всех тех кровопийц и угнетенных, которые совместно верят в то, что Бог желает, чтобы все было так, как оно сейчас есть. Рыбак – это человек, желающий поднять человека с коленей и из раба сделать человеческое существо.

Вильчиньский ("Алекс") о Рыбаке:

- У него манечка на тему справедливости, и он мечтает, что когда-нибудь ему удастся поднять революцию голяков!

ИМРЕ КИШШ

Пребывание Кишша в тюрьме – в подземельях дворца Брюля:

Скрежет ключа в замке, описываемый тысячи раз и действительно потрясающий – это проворачивается душа.

А ночью слышать буду я Не голос яркий соловья, Не шум глухой дубров — А крик товарищей моих, Да брань смотрителей ночных, Да визг, да звон оков.

(А.С. Пушкин "Не дай мне Бог сойти с ума", фрагмент)

Он кружил по камере. Сырость проникала до мозга костей. Где-то за стенами кто-то отчаянно выл. Вечером маленькое окошко погасло. Дыхание Имре сделалось горячим. Он ходил туда-сюда, ударяя сжатыми в кулак пальцами одной руки в открытую ладонь другой. Шесть больших или семь малых шагов – и разворот. Проклятая черная пустота, могли бы дать хотя бы коптилку! Как долго еще удастся выдержать в этом мраке молчащих стен? Игельстрём обещал, что это продлится недолго:

- Повесим тебя на твоих же кишках, мошенник, своей веревки для тебя жалко!

- Желаешь оставить ее для себя? – спросил Имре, усмехаясь Игельстрёму в лицо.

Не каждый способен позволить себе юморить тогда, когда другие, не теряя юмора, желают его повесить.

Мысль Кишша в отношении Вильчиньского:

Его раздражал этот фальшивый англичанин, любимчик Рыбака, каждым своим наглым словом и взглядом. Но он знал, что Вильчиньский – это один из тех немногих типов, которые способны быть крутыми даже без пистолета, нацеленного ими кому-то в живот. А поскольку и сам принадлежал к той же расе...

Ворон:

"Болезнь для него была чем-то чего он не мог выблевать

Разматывая мир словно клубок шерсти

Он обнаружил конец привязанный к собственному пальцу.

Он решил умереть, но,

Войдя в засаду

Постоянно входил он в свое тело.

Так где же тот, кто мною управляет?..."

(Тед Хьюгз "Ворон болеет")

Роберт Грейвз в "Греческих мифах" сообщает (миф о Корониде и Аполлоне), что вороны когда-то были белыми, а почернели по причине неверной женщины.

Из письма Ван Гога брату Тео (25 ноября 1877 года): "Уча историю древнего Рима, я прочитал, что если ворон или орел садился кому-нибудь на голову, такое считали знамением или благословением небес. Хорошо знать древнюю историю".

Воистину хорошо. На мою голову сел венгерский ворон, что является орлом над орлами.

"Ибо вещую птицу увидал я,

с востока солнца – ворона, до того еще

как не пропал тот в испарениях болотных...".

(Гораций, "Кармина", книга 3, XXVII)

Среди венгров ходило предание, будто бы Кишши после смерти превращаются в воронов (как в Польше Гербурты – в орлов).

"неведомые голоса молча нас окружают,

слышите их?

низко парит невидимый ворон,

замечаете его".

(Ганс Арп, "***").

ТОМ ТРЕТИЙ

СЕРЕБРЯНОЕ РУНО

" Выливаю отраву на мир, и, не больше,Пусть едка моя горькая жгучая речь,Это слёзы и кровь несгибаемой Польши, –Чтоб оковы разъесть, ваши цепи рассечь!

Кто ж завоет из вас, как последняя шавка,Заскулит, словно пёс, что к битью терпелив,Да и в пору ему – поводок и удавка,Только может куснуть, про добро позабыв.".

(Адам Мицкевич "Приятелям москалям и русским друзьям",

Перевод Валерий Спиридонов)

СОДЕРЖАНИЕ ТРЕТЬЕГО ТОМА – ПУНКТИРНО:

- Весна 1768 года. Кишш, Вильчиньский, Грабковский, их подчиненные и приятели сражаются против москалей в отрядах конфедератов.

- Репнин, после первых любовных сближений с Изабеллой Чарторыйской, совершенно теряет голову по ней и халатно относится к своим обязанностям.