– Я пришёл поговорить. Пожалуйста, выслушай.
Его голос, как бритва по сухожилиям. Причиняет боль и лишает возможности пошевелиться. Я чувствовала себя бесноватой, над которой читают молитву.
– Знай, я не считаю тебя виновной. Больше нет.
Закрыв руками уши, я закрыла и глаза. Всё надеялась, что дурная галлюцинация исчезнет и страшный момент позабудется, но этого не происходило. По щекам невольно полились слёзы, а когда холодная рука коснулась моего запястья, то горловую пломбу тотчас прорвало. Я закричала.
– Прости меня. Прости. Прости, – твердил Ян, не выпуская моей руки, а я брыкалась, надрывая голосовые связки. – Я сглупил! Я был не прав! И это убивает меня! Дай мне шанс всё исправить, Кира! Дай мне его!
Заскучавшая душевная боль завиляла хвостом и принялась лизать мои внутренности с большим усердием. Физические мучения не сравняться с той мукой, которую мне приходилось испытывать сейчас. Меня захлестнуло. Убило в сотый раз.
– Что здесь происходит? – раздался взволнованный женский голос, и Ян обернулся. Секунды зрительного поражения превратились в часы. Агата побледнела в лице, когда увидела сына. Казалось, у неё вот-вот случится инсульт.
– Что ты тут делаешь? – прошептала она, едва сохраняя равновесие.
– Как ты смеешь меня спрашивать? – бросил Ян. Я не видела его лица, но знала, что тот кривится от отвращения. – А ну вали отсюда!
Из чёрных глаз женщины скатились невротические слёзы. Этот взгляд не был полон злости, скорее горького разочарования.
– Уходи, Ян, – задохнулась она. – Уходи сейчас же.
Сердце матери – глубокий сосуд, в нём всегда найдётся место для прощения. Агата не была исключением. Но только сердце Яна было мелкой тарой.
– Как у тебя только совести хватает мне приказывать? – он двинулся в её сторону. – Ещё одно твоё слово и я…
Не став испытывать судьбу Агата позвала охрану. Я же накрылась одеялом, чтобы защитить себя от происходящего. Эти крики разрывали мои перепонки.
– Убери от меня свои руки, ублюдок! Ты труп теперь!
– Пожалуйста, Ян, успокойся! Просто уйди!
– Заткнись, дура! Я должен поговорить с Кирой! Кира, выслушай меня! Это была ошибка! Моя ошибка! Я исправлю её, слышишь?!
– Ты делаешь только хуже, Ян!
– Я не уйду, пока не поговорю с ней! Кира! Кира!
Со временем голоса утихли, но выбраться из-под одеяла я так и не решилась. Глупая привычка детства теперь стала единственной защитой во взрослой жизни. Единственной возможной для меня.
Очнулась я только под ранее утро. В палате стояла кромешная тьма, и только тусклый свет от приборов попадал на кровать. Взяв телефон, я впервые решила проверить соцсети своих одногруппников – желание импульсивное, но подогретое одной навязчивой мыслью. Она не покидала меня даже во сне.
Профиль Милы был заполнен яркими, местами откровенными фотографиями, но меня интересовали только последние публикации. Выпускной. Здесь и Мила в нарядном платье; здесь и весёлый Костяс бутылкой в руках; здесь и Руслан с Даяной, позирующие так, словно попали на предсвадебную фотосессию. Все они счастливы и продолжают вести беззаботную жизнь, самую насыщенную, которая только возможна в молодости. А что происходит со мной? Почему они лишили меня всего этого? Какое право имели?
Они любуются закатами, а я больничными стенами. Они испытывают влюблённость, а я нестерпимую боль. Они ищут новые наряды, в то время как я ищу причину жить. Они забыли про меня, а я не перестаю думать о них...