#Молчать

Закрыв глаза, я мысленно прошу помощи. Умоляю, чтобы весь этот кошмар закончился, чтоб я забылась в полудрёме спокойствия, но мои молитвы остаются неуслышанными. На смену слабости приходит сила дарованная не небесами, а кем-то зловещим. Мне удаётся встать. Теперь на мне не платье, а повседневная одежда. Ноги крепко стоят не на земле, а на шершавой облицовке. В горле застыл не плачь, а тихий хрип, как интонация глубокого безразличия.

Подойдя к краю крыши, я замечаю толпы людей. На их лицах играет любопытство и нездоровый азарт. Они призывают к падению. Мне не хочется услуживать зрителям, но головой я понимаю, что возможность ходить временная, подаренная для того, что завершить начатое. «Сделай шаг и обрети спокойствие» – шепчет внутренний голос, которому невозможно противостоять. Я повинуюсь и лечу вниз, а когда ноги касаются земли кричу от пронзающей боли.

# снынеприходите # неходитевы

– Тише, Кира, тише, – успокаивала меня медсестра, прикасаясь холодными ладонями к щекам. – Это всего лишь сон. Плохой сон, слышишь?

Я прекрасно слышала медсестру, но не могла сказать, что напугало меня вовсе не сновидение. Его я вижу каждую ночь. Оглушительная боль в ногах стала пробуждающим фактором. Она была такой сильной, что я едва оставалась в сознании.

– Что такое, детка? Ноги? Они болят?

Поняв причину моей лихорадки, медсестра полезла в шкафчик, достала шприц и ввела мне несколько кубиков анальгетика. Облегчение пришло мгновенно. Распахнутые веки опустились. Женщина с глазами дьявола говорила со мной ангельским тоном. Гладила по голове, держала за руку, обещала лучи света в непроглядной тьме. Её звали Агата. Агата Румянцева. Когда-то она родила на свет чудовище.

# мамаяневиноват

Дни моего личного апгрейда можно было легко сопоставить с адскими. Выматывающие тренировки, неприятные процедуры, таблетки, капельницы, болевые массажи и ни одного слова о жалости. Я была готова лишиться вредных ступней, когда после изнурительных часов трудотерапии они продолжали полусонно болтаться на тренажёре. Теперь я чувствовала чужие прикосновения, почву под ногами, но не могла сделать шаг. Когда ты не видишь прогресса, то невольно опускаешь руки, ибо грёбаные ноги ты уже давно опустила. Было сложно. Очень сложно.

Я ненавидела себя. Ненавидела своё тело и болезненную внешность. Часто, после безвкусного обеда, смотрелась в грязную ложку и мысленно ругала себя. За то, что стала такой. За то, что сломалась. За то, что позволила стереть себя в пыль, даже не попробовав защититься. Искажённое отражение отвечало мне сочувствием, что раздражало ещё больше. В хлёсткие моменты гнева я отставляла тарелку в сторону, просилась на тренажёр и занималась до тех пор, пока не засыпала на ходулях.

Устав от моего молчания, полиция перестала производить визиты в больницу. Никаких уговоров и приёмов давления. Складывалось ощущение, что моя тишина только им на руку, и дело не в нежелании работать. Кому-то было выгодно, чтобы история с попыткой самоубийства преобразовалась в необдуманную выходку пьяной выпускницы. Моя правда могла доставить хлопот местной элите. Пострадали бы не только отпрыски, но и их покровители. Впрочем, будь я более говорливой шансов на победу всё равно не имела. Моё слово ничего не значит в мире денег и беззакония.

Вы – не боги. Вы не короли. Вы то, за что сумели заплатить.

# фальшивыелюди # пустыедуши