Молчи и танцуй (Часть 2)

Игорь висел на перилах и смотрел на своего бывшего родственника исподлобья. Сомневаться в том, что они оба теперь бывшие, уже не приходилось.

– А если я узнаю, что ты крутишься возле Лариски, оторву яйца нахрен! Понял меня?

Игорь молчал. В его тяжелом взгляде перемешались и гнев, и ненависть, и отчаяние.

– Ты меня понял?!

– Да, – прохрипел парень, – я тебя понял. Я все понял… Управились, убрали меня, все решили… Ладно.

Он утер ладонью рот, сплюнул. Вопрос казался решенным, но, прежде чем дверь захлопнулась, Игорь все же успел сказать «последнее прости»:

– Посчитаемся, ублюдок.

9

Кандидаты в мэры получили эфирное время на областном телевидении. Этому предшествовало несколько маленьких скандалов, спровоцированных невидимыми кукловодами и призванных создать иллюзию острой конкурентной борьбы.

Во-первых, неожиданно выяснилось, что строитель Максим Каратаев смухлевал со сбором подписей: что-то не в порядке было с паспортными данными или с самими списками – электорат точно не разобрался. Кроме того, журналисты прознали, что непосредственно в процессе сбора закорючек люди Каратаева наливали мирным гражданам дорогой коньяк и угощали окорочками. На некоторое время повис в воздухе вопрос – снимать или не снимать парня с предвыборной гонки, но потом все столь же неожиданно уладилось. Каратаев сказал, что это неправда, и его простили.

Тем временем генерал КГБ, обещавший гражданам «достойную жизнь», немного переборщил с обличительными материалами в адрес действующего мэра. Курируемая генералом газета слишком настойчиво указывала на интимную связь заместителей Дмитрия Попова с крупными промышленниками. «Не иначе как вся эта волчья команда в большом выигрыше» – резюмирует газета. В ответ мэр предпринял вполне ожидаемый ход: на газету завели уголовное дело за разжигание чего-то там непотребного.

Не смог отсидеться в сторонке и Константин Лесневский. Ему от прессы конкурентов досталось за то, что цены на лекарства не настолько дешевые, как хотелось бы пенсионерам, и за то, что слишком маленькие подарки делает старушкам на праздниках двора. Лесневский в ответ не придумал ничего лучше, как провести еще серию рейдов по жилым домам и раздать детям хоккейные клюшки – это посреди лета! Недобитая независимая пресса похрюкивала от смеха.

Электорат же взирал на эти баталии как беспризорный кот, которому лень взобраться на бак с пищевыми отходами.

Жизнь кипела.

Вадим целился в медвежонка. Звереныш был изрядно потрепанный и наверняка за всю свою недолгую жизнь принял на грудь уже несколько сотен пуль.

Нет, Мишку он пожалеет. Вон тот худой и лысый клоун в углу – в самый раз, вот ему-то мерзкую улыбку с рожи надо стереть… Вадим нажал на спусковой крючок.

Промах.

– Высоко берешь, – сказал хозяин тира, круглолицый дедулька в очках с перевязанной дужкой. – Бери чуть пониже, под мишень.

– Угу, – буркнул Вадим, перезарядив винтовку. Он уже истратил на пули тридцать рублей и собирался истратить еще два раза по столько же.

Он прицелился в банку из-под пепси. Выстрелил. Попал

– Вот, уже лучше, – сказал хозяин. – Расслабь пальцы.

Вадиму не нравились постоянные комментарии старика. Дело было даже не в том, что пневматическая винтовка ни в какое сравнение не шла с автоматом Калашникова, с которым Вадим за два года службы в армии перешел на «ты». Просто старик мешал сосредоточиться.

– У вас еще много пуль?

– До вечера хватит, – ответил дед.

Вадим вежливо улыбнулся. До вечера он здесь не протянет, потому что скоро должны появиться люди, которые назначили ему встречу в этом парке.

– Дайте пока двадцать штук, а там посмотрим.

Он высыпал пригоршню пуль на жестяную тарелку, одну из них сунул в выемку винтовки. Снова опустившись на локоть, Вадим подумал, что ему очень нравится, что никого нет рядом, никто не стоит за спиной и не чавкает попкорном. Парк сегодня практически безлюден, вот только этот слишком участливый старичок в поломанных очках стоит и зыркает глазищами. Если бы не он, был бы полный компресс.

Вадим не спеша выбрал новую жертву. Ей стал большой кусок железа, изображавший зайца. Такое же серое, бесформенное существо, как и покореженная банка пепси.

– Здравствуйте, сволочи, – пробормотал Вадим.

Палец на спусковом крючке замер, лоб покрылся испариной. Почему-то Вадим не спешил выстрелить. Он шевельнул указательным пальцем. Мерзкий металлический заяц, похожий на кусок засохшей грязи, словно ухмылялся, слегка покачиваясь на своей тоненькой жердочке. Надо стереть и его ухмылку.

Вадим уже почти нажал.

– Огонь! – раздалось сзади.

Винтовка качнулась в руках, выстрела не последовало.

– Упражняешься, убийца животных?

Вадим обернулся и увидел парня, который во время недавнего визита Нестерова на станцию дожидался в синем «Опеле». Теперь с ним было еще два неприятных типа – «сволочи» почти в полном составе, живьем.

– Упражняюсь, – бросил он.

– Молодец. – Серый примостился рядом, взял в руки свободную винтовку, покачал ее на руках. – Я уже тыщу лет не держал эту рухлядь. Слышь-ка, отец, дай парочку.

Владелец тира заметно оживился.

– На что играем? – спросил Серый, зарядив оружие.