Молчи (ЛП)

Она сказала, что он был понимающим, нежным и не подталкивал ее к… чему-либо. То, как Шелби наклонилась вперед, чтобы прошептать через стол, почти заставило Орион улыбнуться. Она вела себя так, словно была целомудренной девственницей, не привыкшей к подобным вещам. Но в самом ужасном смысле она не была девственницей. Но в других отношениях все еще была такой. Никто никогда не прикасался к ней с её разрешения, никогда не целовал и не обнимал ее с таким почтением.

Орион будет следить за этим Кристофером. Мэддокс уже сказал, что работает над проверкой его прошлого. И она немного расслабится, когда получит от него информацию.

Хотя Боб Коллинз выглядел так же. Безупречно чистый, за исключением пары штрафов за неправильную парковку.

Никто по-настоящему не знает, что такое монстр.

Нет, ты узнаешь об этом только тогда, когда становится слишком поздно.

========== Глава 20 ==========

— Братан, ты еще не закончил с убийством Коллинза? — спросил Эрик из-за спины Мэддокса.

Поскольку он был хорошо натренирован, ему удалось скрыть свою дрожь. Это было плохое качество детектива – не ощущать, когда кто-то подкрадывается к тебе. Особенно кто-то с пистолетом на бедре.

Да, это был его партнер и, возможно, самый близкий друг, но дело уже в принципе. Кроме того, у Мэддокса, вероятно, была скрытая враждебность, направленная на его лучшего друга и партнера за то, что он встречался с его сестрой. Несмотря на то что Эрик был хорошим человеком, он правильно обращался с женщинами. Обращался со своей сестрой так, как с ней никогда не обращался другой мужчина. Но Эйприл была его младшей сестрой и лучшим другом. Дело уже в принципе.

— Я знаю, что это очень важно, он очень богат и пользуется уважением мэра, который давит на шефа, но у нас ничего нет. Мы не можем найти преступника из ничего.

Эрик был прав. У них ничего не было, несмотря на то, что это было ужасное место преступления, которое имело все признаки убийства на почве страсти – они обычно были самыми небрежными и легко раскрываемыми. Это произошло в довольно людном месте, но им не удалось найти свидетелей. Убийство произошло в дерьмовом, но оживленном районе, в переулке, где не было ни укрытия, ни уединения.

Само по себе убийство не было быстрым. На руках доктора были раны, так что, скорее всего, произошла борьба. И все же они не нашли никакой ДНК. Никто не проходил мимо, никаких камер видеонаблюдения. Интуиция Мэддокса подсказывала ему, что убийство было на почве страсти, но жертву не ограбили. Часы этого человека за двадцать тысяч долларов остались у него на запястье. Это было что-то личное.

Многих людей удивило бы, как много удачи учитывается в расследовании убийств.

Он слишком хорошо знал, насколько сильной может быть удача или ее отсутствие для жертвы.

Мэддокс узнал об этом, когда Ри не появилась в школе на следующий день после того, как он наконец предложил ей встречаться. Он понял это десять лет спустя, когда узнал, как ей не повезло, что в тот вечер она ехала домой на велосипеде одна, и никто не смог ей помочь.

Но с преступлениями на почве страсти была связь. Случайные убийства были далеко не так распространены, как СМИ любили рассказывать широкой публике. Было легче смириться с мыслью о том, что сумасшедший человек с разбитым прошлым убьет тебя только потому, что он разозлился. Это намного проще, чем думать, что твой муж может сорваться и зарезать тебя до смерти, потому что ты трахалась со своим личным тренером.

Жена Боба трахалась со своим личным тренером. Но у них обоих было алиби. Они были на другом конце страны, в отеле в Калифорнии, и камеры видеонаблюдения подтверждали их присутствие.

Мэддокс и Эрик глубоко погрузились в дело доктора. Его все уважали и любили, хотя и немного высокомерно, но ничего такого, из-за чего кто-то захотел зарезать его, как свинью.

У него не было никаких оплошностей, за исключением нескольких своевременно оплаченных штрафов за парковку и одного штрафа за превышение скорости, также оплаченного. Обвинение в вымогательстве в восьмидесятых годах не вносили в его досье.

Его финансовые показатели были впечатляющими, соответствовали машине, дому и часам за двадцать тысяч долларов, которые остались на его запястье после того, как его убили. Было несколько крупных платежей, которые уходили с семейного счета и направлялись в частную корпорацию, но они прекратились несколько месяцев назад, больше ничего не было. Хотя Мэддокс сделал мысленную пометку изучить это подробнее, потому что это была единственная отдаленно любопытная вещь в этом человеке.

Ничего не складывалось. Мэддоксу чего-то не хватало.

— Не может быть так все просто, — сказал Мэддокс своему партнеру, не отрываясь от первоначального отчета.

Эрик хлопнул его по плечу.

— Нет, — согласился он. — Всегда есть что-то, где-то. Но мы люди, и мы скучаем по дерьму. Либо мы в конце концов найдем его, либо нет. Разглядывание этого отчета ничего не даст, только вызовет мигрень, и ты впустую потратишь ночь, — Эрик сделал паузу. — Думаю, у тебя есть дела поважнее.