«Молчи» (СИ)

— Эй, — одной ладонью глажу Фарджа по плечу, а пальцами второй дергаю Дилана. — Мы можем уехать, — повторяю, думая, что они полностью не осознают мой намек, но вновь не получаю желанной реакции. Слышу, как мать на кухне договаривается о семи сорока, поэтому нервничаю, с давлением смотря на парней:

— Что с вами? — начинаю сжимать дрожащие губы.

— Мы… — Дилан опять недолго смотрит на Дейва. — Мы можем не успеть, - прикрывает горячие веки, заставив себя взглянуть на меня.

Часто моргаю, смотрю ему в глаза, качнув головой:

— Вы можете и не ехать туда. Власти разберутся сами…

— Мы должны, — О’Брайен уже не так крепко сжимает мою ладонь. — Мэй, — он всячески избегает моего взгляда. Дейв смотрит в пол, так же игнорируя мою попытку установить зрительный контакт. Начинаю переминаться с ноги на ногу, не желаю вот так сдаваться, но... На моем лице уже никакого успокоения.

— Мы не успеем, так что, — Дилан тяжело вздыхает, глотнув воды во рту. Мои глаза вновь наполняются слезами. Они покрывают зрачки и радужки, не вырываются наружу, словно образуя защитный слой, начинающий приносить колкую боль. Смотрю то на одного парня, то на другого, с дрожью в голосе шепча:

— Но вы… — знаю, что не смогу заставить их отказаться от «плана». — Вы должны успеть, — краем глаза вижу, что мать хочет выйти к нам, но ощущает давящую, натянутую атмосферу, поэтому остается на пороге кухни, пальцами касаясь шеи. Мне становится вдруг невыносимо тяжело удержаться на ногах, когда Дилан отпускает мою ладонь, дышит через приоткрытые губы, постоянно стреляет взглядом на друга, но после все равно пытается смотреть на меня:

— Мы можем не успеть, — повторяет одно и тоже, отчего я срываюсь, крепко сжав ладони:

— Ты должен успеть, — в моем голосе прорезается страх, смешанный с паникой. Тот самый ужас, который я скрывала все эти дни, пока держала все в тайне, даже от самой себя, чтобы не сломаться. Не думала, не позволяла себе думать . Только не об этом, ведь...

— Мэй… — Дилан судорожно выдыхает, качнув головой, и устало давит на сжатые веки пальцами, а я перебиваю, грубо:

— Ты. Обязан. Успеть, — смотрю в глаза, хмуря брови, и понимаю, что страх берет вверх.

Я хранила это. Терпела, ничего не говорила, зная, как это может подкосить тебя, но теперь ты просто обязан, ясно? Ты обязан, Дилан, успеть, потому что мне страшно. До сих пор не испытывала ничего, кроме ужаса.

Парень с грустью смотрит на меня, не скрывает её, полностью пронизываясь чувством вины передо мной. Не отворачиваю голову. Не пытаюсь сорвать голос, кричать на него. Нет, я знаю, что всегда действовало лучше слов. Что имеет куда большую силу.

Молчание. Взгляд.

Осторожно. Боясь. Тяну дрожащую руку к ладони парня. Пальцами касаюсь, не сразу позволив себе сжать её. Крепко. Не разрываю зрительного контакта. Молчу. Смотрю в карие глаза, видя ту же вину. В глотке встает ком. Осторожно, медленно подношу его ладонь к своему животу. Не моргаю, страшась выпустить слезы наружу. Не сразу прижимаю её полностью, недолго ожидаю, сама уговаривая себя мысленно сделать это.

Дилан должен понять, что не имеет права не вернуться.

Потому что мне страшно.

О’Брайен не придает значения моему жесту, уставился в ответ, явно не справляясь с такими же мощными комками в глотке.

Соображай, Дилан.

И, думаю, до Дейва доходит. Он пристально смотрит на ладонь друга, которую я продолжаю прижимать к животу, теперь сильнее, даже надавливаю, крепко накрыв пальцами обеих рук ее тыльную сторону. Дилан, наконец, отрывает взгляд от моего лица, выдыхая, и опускает внимание на свою руку, с желанием освободить её из моей хватки, но встречает сопротивление, только поэтому задумывается.

Хмурит брови.

Смотрю. Жду. Дрожь сводит тело с ума.

Зрачки парня сначала опускаются в пол, только затем начинают бегать из стороны в сторону, взгляд становится каким-то... Озадаченным. В итоге все равно внимание тормозит на животе. Брови хмурятся куда сильнее, и я вижу. Он понимает. Медленно принимает информацию, точнее, догадывается, предполагает, желая тут же откинуть эти мысли, но... Я еле вздрагиваю, когда чувствую, как парень начинает осторожно мять пальцами ткань футболки, и, желая добиться его понимания, я насильно дергаю его руку под одежду, чтобы заставить коснуться кожи живота. Теперь парень щупает еще мягче. Гладит. Очень осторожно. Слишком аккуратно. Не вижу, чтобы он в растерянности глотал кислород, поэтому панически моргаю, слишком громко вдыхая. Дилан медленно поднимает голову, только затем глаза. Смотрит на меня. Не хмуро. Не с испугом. Скорее… С потрясением. Шоком. И совершенно новым видом тревоги. Такая еще никогда не отражалась в нем. Никогда. Стоит. Молчит. Смотрит. Кажется, его губы еле заметно двигаются, но ничего не произносит. Сжимаю зубы, заставляя себя выдавить жалкое подобие злости, но выходит что-то совсем иное.

— Ты должен успеть, — моргаю, позволяя горячим слезам катиться по влажным щекам. — Пожалуйста, — мне страшно.