Молчуны

– Мы с дядей Сеней шли, – не унимался мальчик, – А потом что-то затрещало. Дядя толкнул меня, но дерево все равно ногу придавило.

"Удачно так придавило, – заметил Марат, еще раз оглядывая ногу мальчика, решив для себя, что пацаненок не опасен и присев рядом.

Сосна не раздробила тяжелым стволом кости, не проткнула острым сучком мягкую плоть, все го лишь заклинила сломанными ветками, но так, что, не подняв ствол, не освободишься.

– Дядя Сеня, наверное, за помощью побежал, – продолжал мальчишка практически монолог.

"Ага, или от тебя подальше. Струсил, бросил и сбежал. А мне теперь мучайся…"

– Я Макар, а Вас как зовут?

"Никак не зовут, я сам прихожу. Гы-гы".

– Дядя, Вы ведь не Молчун, я знаю, тогда почему молчите? – не унимался ребенок, испуг все больше проступал на его лице.

Марат тяжело вздохнул, и выдавил из себя, больше для успокоения мальчика:

– Подожди, я скоро.

Скоро растянулось на полчаса. Пока завел, не с первого раза, застоявшуюся машину, пока подогнал. Парнишка отключился, может, уснул, но Марату так было даже лучше, меньше шуму. Перекинул через намеченный сук с третьей попытки, нашел на стволе место, где лучше зацепить крюк, отогнул ветку и тяжело вздохнул. Дядя Сеня ни за какой помощью не ушел. Трудно ходить с размазанной по жухлой листве головой. Еще раз тяжело вздохнул, еще и этого прибирать. Выбрал другое место, закрепил трос. Включил электромотор. Катушка натужно жужжала, трос подергивался, ветка, через которую он был, перекинут, трещала, точно собралась прямо сейчас обломиться.

Марат караулил у паренька, и едва появилась такая возможность, выдернул его из капкана, оттащил. Вовремя. Ветка не выдержала и обломилась, вновь похоронив под собой дядю Сеню.

" Ну и покойся с миром, – подумал Марат, поняв, что на еще один заход по поднятию сосны его не хватит.

Затащил пацана в машину, прибрал инструменты и повез к себе домой.

***

Вчера Марат как раз решил, что остается здесь. К молчунам перебираться ему не хотелось, к ним лучше ходить в гости, потому решил обустроить собственное жилище. Приблизительно между деревней и местом, где он прятал машину, проходил овраг. На краю его когда-то стояла деревянная сараюшка. Она упала, косо перекрыв овраг подобием крыши. Марат натаскал веток и листьев, засыпал ими овраг и доски, оставив лаз. А внутри поставил туристическую палатку. Издалека, не зная, что искать незаметно.

Сюда то и притащил пацана. Осмотрел ногу. Та опухла, но вроде сильно не пострадала, наверное, сильный ушиб, хотя он не доктор. Завтра виднее будет, начнет сильнее распухать, значит, наверное, не ушиб. Уложил парня на свой спальник, а сам задремал рядом. Паренек, возможно от пережитого шока, проспал остаток дня, всю ночь и проснулся лишь к вечеру. Марат боялся его оставить, и промучился, так и не увидав тот мир до катастрофы, иллюзию молчуна.

Когда паренек проснулся, Марат накорми его, но идти в гости было уже поздно, и вся ночь прошла в метаниях и неспокойном сне. Еле-еле дождавшись утра, растолкав пацана и позавтракав одной банкой тушенки на двоих, Марат убежал в гости, захватив свой тощий рюкзак с флягой воды и пачкой запакованных в вакуум рисовых хлебцев. На прощание он предупредил мальчишку никуда не выходить, что в принципе было излишне, при не до конца сошедшей опухоли на ноге далеко не побегаешь.

Белокурая и синеглазая встретила его ласковой, чуть удивленной улыбкой. Возможно, не ожидала, что он вернется. Дети скакали рядом, тянули какие-то игрушки, показывали рисунки. Он прошёл на кухню, сел на привычное место, его окружил знакомый запах свежего хлеба, аромат чая и такая привычная, такая домашняя тишина солнечного дня профильтрованного занавесками. Как легко он привык.

Но что-то царапало, что-то мешало. Мешало любоваться ее плавными движениями, похожими ан танец, когда она что-то готовя, порхала от плиты к столу. Мешала погрузиться в книгу, которую не успел дочитать в прошлый раз. Мешало радоваться беззаботным играм малышей, постоянно забегавших на кухню.

А когда осознал, что это беспокойство за мальчишку, что лежит у него дома, дает о себе знать – разозлился. На парня, что так внезапно свалился на его голову, но больше на себя, что сам себе портит наслаждение, которого так ждал. Промучился еще полчаса, извинился и ушел.

Девушка проводила его светлой, чуть грустной улыбкой, а дети в открытую выражали недовольство его столь быстрым уходом.

Сегодня ему даже не пришлось уговаривать себя не оглядываться и не смотреть по сторонам, его взгляд и так был устремлен на приближающийся лес, а мысли забиты проклятым мальчишкой.