Читаем Молево полностью

– Нет, нет. Вы, конечно, только вы. Но я лишь в качестве заказчика. Но поймите меня. Заказчик оплачивает не только проект, но и всё строительство. О стоимости проекта договориться несложно, а вот чтобы представить стоимость строительства, тут многое придётся учесть. Материалы, технологии, рабочие руки, технику. Выходит, что моя заинтересованность в вашем методе не только просто любопытство.

– Да, да, да, – архитектор ухмыльнулся, – вы слышали такое выражение, как ноу-хау?

– Слышал, конечно, слышал. Да и сам использую по мере возможности собственные приёмчики.

– И всем о них рассказываете?

– Никогда. Никому. Иначе грош мне цена.

– Я заметил. И на этих, как вы говорите, приёмчиках неплохо зарабатываете.

– Хм. Теперь понял. Вы тоже хотите неплохо заработать. Ну! А сомневались, что сумеем с вами сговориться! Ха-ха! Назначьте цену, и всё тут.

– Хорошо, я подумаю. Но, сдаётся мне, что строить мы будем обычным способом. Но самым передовым. Только минимизируем каинистику.

Злодей немного приуныл и притупленным взором уставился в землю. «Пока не получается, – сетовал он про себя, – пока не получается. Что ж, применим кой-какие и свои ноу-хау».

– Ладно, – сказал он вслух, – Однако первое знакомство нам удалось на славу.

– Да, – ответил зодчий, – теперь разойдёмся. А сойдёмся по первому вашему требованию. Меня вы можете найти в Муркаве. Я там покупаю дом.

– Отлично. Только почему вы от аванса отказались? Ведь на покупку в самый раз хватило бы.

– Потом, потом.

И они разошлись. Один в Муркаву, чтобы поразмыслить о главном деле, другой к автомобилю, чтобы просто подождать.


31 Мутация


Мирона одолела внезапная усталость. Он спустился в подполье, повалился на ложе, выстланное из сена, и немедленно уснул. Во сне ему являлись русоволосые девки, нашёптывающие что-то незапоминающееся, где-то вдалеке ходил туда-сюда старец, то и дело выставляя в его сторону указующую руку, и конь изабелловой масти вставал на дыбы. Затем предстала будто его персональная выставка. Огромное помещение уставлено чудесными скульптурами, которых он никогда наяву не производил. Но здесь, во сне он совершенно явно помнил и переживал то время, когда они создавались его вдохновением. Ещё что-то началось, пока не оформленное образами, но его разбудил грохот над люком. Он встал, сокрушённо покачал головой и вылез в сенцы. Там стоял Николошвили, удерживая большую пустую сумку на плече и тоже сокрушённо качал головой. На широкой кисти другой руки у него висела сумка поменьше. По всему полу раскидались всякие пищевые продукты.

– Лукьяновна тебя пожалела, – сказал он, завидев Мирона-Подпольщика, – пусть, говорит, спит хоть сутки, вот меня одного отправила в лавку. А ты и на самом деле проспал почти сутки…

– Угу, – Мирон сочувственно глянул на Николошвили и на следы происшествия, – угу.

У него в голове возникли некие параллели между собственными снами и пищевыми продуктами на полу. Он снял с плеча Николошвили сумку и скоренько стал совать в неё всё бывшее содержимое. Попутно пытался то же самое проделать и со сновидениями. Но они не укладывались в какое-нибудь единое символическое значение. Затем, он попросился войти в горницу-галерею.

– Котомку ценную, что ль, хочешь забрать, сумку-заумку? – полюбопытствовала Татьяна Лукьяновна.

– Ага. Её.

Он почти вкрадчиво подошёл к портрету и пристально в него всмотрелся.

– Что, не насладиться никак, не налюбоваться? – не перестаёт любопытствовать Татьяна Лукьяновна.

– А? – Бывший скульптор, не отводя взгляда от представительного полотна, пронзал своё сознание пережитыми видениями, и его «А» прозвучало вскользь, без всякого значения.

– Ну-ну-ну-ну… ах, да! Ксениюшка! Я не знаю, где лежит эта замечательная котомка. Поищи.

А Мирона подмывала думка поведать о необычном путешествии. Портрет, что ли заставлял его идти на откровенность? Он был уверен, что женщины-то его непременно поймут. Даже готов пригласить их в повторный такой же поход. И он сказал:

– В котомке нет нужды. Я хотел вам рассказать кое о чём.

Постучал в дверь Николошвили. И, не отворяя её, провозгласил:

– Продукты прибыли.

– Расскажешь, поведаешь, поделишься, – как бы кольнула шеф-повар, и устремилась за дверь, готовить еду, – а пока иди со мной, поможешь.

Ксения тоже вызвалась помогать.

Они втроём начали сакральное действо по приготовлению обеда для всей компании. Николошвили поднялся в свою светёлку.

– Ну да, ну да, ну да. Конечно! – говорит Татьяна Лукьяновна. – Мы догадываемся. Да, Ксениюшка? Уже догадались. Ты будешь вещать о твоём таинственном поприще-моприще.

– О нём. Только не столь оно смешное.

– Расскажите, расскажите, – оживилась Ксениюшка, – мне так интересно слушать всякие рассказы.

– А мне-то не очень, – молвила Татьяна Лукьяновна, – рассказ всегда выдумка-фантазия-обманство, хоть и основан, как говорится, на реальных событиях. Хотя, давай, давай, послушаем. Только особо не темни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне