Молево

Мирон без подготовки, сходу эмоционально повествует женщинам о таинственном походе. О Сусаниной горе, о прозрачном лесе на изумительно гладкой волнистой поверхности, устланной многоэтажным мхом, о будто неземных девицах, о старце. Пытается не упустить ни одной подробности в беседе со старцем. И держит в памяти его портрет, висящий неподалёку.

– А на обратном пути встретился странный тип, да принял меня почему-то за архитектора. Наверное, за того, знакомца Дениса Геннадиевича. Заказ, видите ли, у него имеется. Я предложил ему надгробный камень с эпитафией, – заканчивает он повесть о чудном походе с ноткой усмешки в голосе, и пожимая плечами.

– Прямо-таки надгробный камень? – Ксения фыркнула и захихикала.

– Ну да.

– Оригинально, – сказала Татьяна Лукьяновна, – никому из нас ты такого не предлагал.

– Так никто не просил.

– Мне сделаешь, ладно? Только эпитафия пусть будет жизнеутверждающая.

– Сделаю. Если доживу до твоей кончины. Однако нет в этом никакой уверенности.

– Ладно, ладно, – Ксениюшка замахала обеими пухлыми руками наподобие крыльев, – а знаете, мне тоже захотелось туда.

– Куда туда? На тот свет, что ли? – Татьяна Лукьяновна сделала спину прямой.

– Сусанину гору поглядеть. Лес прозрачный. Старца.

Еда была готова.

– Ну так пошли, – сказал Мирон Ксениюшке, – чего тянуть-то? Быстренько поедим, да в путь. Пока наши мужики тоже учуют еду, пока они поедят да побеседуют, успеем туда-обратно.

– Угу, – Ксения воодушевилась и действительно быстро наелась. Другие едва за ней поспевали.

– И меня возьми, – твёрдо заявила атаманша, проглотив последний кусочек, и немедленно схватила античный посох.

– Только надо будет Бородейку переплыть в том же месте. Иначе ничего не получится, – Мирон дожёвывал еду и указывал направление. Он был почему-то уверенным в том, что именно место переправы является необходимым условием правильного путешествия.

– Веди, как знаешь, – Татьяна Лукьяновна первой покинула избу с невозмутимо решительным видом, и ступила на путь, важно опираясь о посох.

Девушка тоже бодренько вышла. Мирон крякнул, прокашлялся и, скорым шагом обогнав попутчиков уже в начале растительного свода дремучего леса, устремился к заветному месту подле Бородейки. Там он без напряжения внимательности отыскал знакомый камень, весь одетый вековым лишайником, тот самый, поначалу показавшийся ему всеми забытым надгробием, а потом он заподозрил, что это древний указатель пути. Присел возле него, поскольку не был на коне, и эдак стеснительно ощупал шершавую серебристо-зеленоватую поверхность. Поискал надпись глазами и наощупь. Ничего похожего на искусственные углубления на нём не очутилось. Только лишь цвет лишайника кое-где выдавал тёмную вязь наподобие букв. Камень обладал идеальной формой некоего зуба гигантского животного, без единого изъяна, если не считать слегка изогнутую трещинку, едва заметную у самой земли. Мирон поначалу раздосадовался, а затем впал в беглое забытье, выискивая и в нём что-то упущенное. Сомкнул веки, а за ними вертелись выпуклости радужных оболочек, создавая блуждающие бугорки.

– Что, пригляделся ладный камень для высечения на нём твоей гениальной эпитафии? – полюбопытствовала Татьяна Лукьяновна.

– Хм, – бывший ваятель будто очнулся от забытья, открыл глаза, сверкнул ими, даже хихикнул.

– Это знак, – шепнул он, – Тот самый. Знак того, что именно здесь нам надо свернуть налево к реке и преодолеть водное препятствие.

– Ну так идём, идём, чего таиться-то, – атаманша вскинула вверх посох поймала его за нижний конец, перевернула в воздухе, снова взялась за рукоятку, шагнула влево, живо пошла, размеренно и элегантно выбрасывая вперёд худенькую гладкую длань с посохом.

Остальные оказались догоняющими. Когда они почти бегом достигли точно того места, где Мирон на коне прыгал в воду, то долго не думая, все купно форсировали речку вплавь, и выбрались на бережок у подножья Сусаниной горы. Постояли. Одежда освобождалась от воды и быстро высыхала сверху вниз. Ксениюшка на всякий случай глянула в межгрудье. Не попал ли снова туда какой-нибудь камешек? Убедившись в полной естественности тех форм, похлопала по застёжкам и сказала:

– Гора-то настоящая?

Мирон создал ужимку неуверенности и промолчал. А Татьяна Лукьяновна, строго глянув на девушку, потыкала в воздухе посохом в сторону жёлтой возвышенности.

– Это мы сейчас проверим, – звонко возгласила она и смело двинулась вперёд, не дожидаясь подобного решения попутчиков.

Ксения последовала за ней, а Мирон всё ещё оставался на месте. Ему, наверное, хотелось взглянуть на предстоящее событие со стороны. Женщины, между тем, без оглядки на бывшего проводника, начали обходить возвышенность с двух сторон.

– Есть пещера! – крикнула девушка. – Идите все скорее сюда.

Татьяна Лукьяновна немедленно подошла на голос. А Мирон сделал пологий крюк, чтобы последить за обеими издалека. Женщины стояли в начале жерла пещерки, не осмеливаясь заходить вглубь.

– Смотрите, – сказала Ксения, – а ведь в ней светло, хоть и окон нет.