Молись, королева! (СИ)

Весь следующий день продолжала бушевать буря. Как и положено в обители, путникам предложили помолиться. Только в отличие от Лоттианок, обитель святой Арли не имела отдельных молельных комнат, и все, кто был в состоянии, собирались в общем зале. Это было относительно небольшое помещение. Уютное, как и вся обитель. Служительницы и еще несколько стариков по очереди подходили к деревянной скульптуре Арли и целовали ее руку. Рональд быстро нашел Майю среди присутствующих. Она стояла в группе пожилых людей и что-то говорила. Выражение глаз ее при этом было очень теплое. А старики радостно кивали ей, улыбаясь беззубыми ртами.

Якобы чтобы приблизиться к статуи Арли, Рональд подошел ближе к группе Майи. Прислушался. Будущая королева вспоминала детство в деревне. Что-то о большом доме с соломенной крышей. О годах, когда было столько яблок, что везде стоял их дурманящей аромат, и о зимах, когда оставалось скопить так мало припасов, что ее отец делал для сельчан специальный хлеб "из остатков". А еще Майя рассказывала о животных, которые у нее были. Их особенностях. Привычках. Болезнях.

Такая обычная крестьянская болтовня, ни сколь не подобающая королеве, но, вместе с тем, такая теплая и милая, что Рональду невольно хотелось прислушиваться.

Майя нравилась людям. Будь это наемники Авери, цыкане или даже угрюмый колдун. Как когда-то в детстве ее боготворил даже самый страшный зверь, так теперь почти любой человек готов был сложить ради нее голову. И дело было не в том, как научила ее тетушка герцогиня, а в самой Майе, которая даже в эти сложные времена внутри оставалась собой. Не простой, интересной, иногда острой на язык, а чаще очень доброй к людям. Даже не смотря на то, сколько раз ее предавали.

— Поверить не могу, мой брат наконец нашел себе девушку! — послышался возле уха Рональда насмешливый голос.

Колдун встрепенулся. Огляделся по сторонам. Но Берты возле не было. Возможно то был призрак или же обман воображенья. Рональд не знал.

— Сейчас в нашей обители наступает время послушания, — монотонным голосом объявила через час одна из прислужниц.

— Послушание? — переспросил Кок, который вот уже час как был весьма голоден.

— Да. — все так же монотонно продолжила женщина, — Обитель наша, как вы знаете, принимает людей с умственными недугами, а что как не труд лучше всего излечивает от них?

Кок подумал, что излечить лично его помогла бы хорошая порция жаркого, но пришлось промолчать. Послушание- значит послушание. И хорошо еще, что их не оставили на улице в такое-то ненастье.

После того, как она нашла подпол, жизнь потекла легче. Припасенные королем травы сняли жар принца. Организм понемногу стал восстанавливаться после полученных травм. Конечно, теперь на правой половине лица, а так же шее, плече, руке- на всю жизнь останутся уродливые шрамы- но с этим юная фрейлина уже ничего не могла поделать. И ей было бесконечно жаль некогда столь красивого принца. Особенно когда Фрей стал приходить в себя. Он был такой добрый. Слова его были столь мягкими и полными благодарности. Фрейлина и подумать не могла, что еще недавно этот человек собственноручно убил своего отца. Возможно, — рассуждала она, — Принц лишь защищал свою жизнь. При дворе давно ходили слухи о том, что Георг не хочет передавать корону сыну. Наверняка крон-принц знал о каком-либо заговоре, и просто не хотел умереть первым от рук отца.

Рассуждая так, девушка полностью забывала, что король рисковал собственной жизнью, вытаскивая сына из-под обломков. Но чувство ответственности и даже некой любви, вырабатывающееся в человеке, когда он долго за кем-то ухаживает, не давало девушке взглянуть правде в глаза, и она верила каждому доброму слову и каждой слабой улыбке, слетевшей с уст принца.

Глава 46

— Я никогда не пряла, — честно призналась Майя, глядя на прядильный станок перед ней.

В комнате уже мирно стучал десяток таких орудий. Женщины, проживающие в обители, склонялись над ними. Кто-то аккуратно вытягивал нитку из вороха льна. Кто-то ткал. Многие кропотливо плели кружево. "Кружево сумасшедших паучих"- так звали работы содержанок Арлианской обители.

— Неужели ваша матушка не давала вам уроков? — удивилась настоятельница.

Майя бросила быстрый взгляд на герцогиню. Та не любила, когда при ней вспоминали сестру. Но сейчас Валери отвернулась к окну, делая вид, что ее больше интересует бушующая буря, и Майя сказала:

— Боюсь, я была непоседливым ребенком. И, если мама и хотела чему-либо меня научить, я убегала быстрее. Когда же я стала подходить к возрасту, когда меня наконец можно было снять с дерева и посадить за прялку, моей мамы не стало.

— Бедное дитя, — милостиво сказала настоятельница абсолютно ничего не значащую фразу. — Хотите попробовать сейчас?

— Да, с удовольствием, — улыбнулась Майя.