Молить о Шрамах (ЛП)

— Люцифер! — кричит человек по имени Мэддокс, который наконец-то начинает действовать и встает на ноги. Но Мейхем смеется, его голубые глаза загораются, и он достает пистолет с пояса.

Он направляет его на стоящего человека, капюшон которого все еще надвинут на голову.

Лазар ругает сына, сохраняя спокойный голос, но Люцифер вырезает линию вокруг глаза отца, по кругу. Странное, извращенное яблочко.

И тут Мэддокс сбрасывает с головы капюшон. Его глаза так похожи на глаза его сына, и теперь они обращены на Мейхема.

— Маверик, — жестко произносит Мэддокс, остальные шестеро сидят, сцепив руки на коленях, как будто таков их протокол. Когда непутевый сын нападает на отца с ножом, сидите молча и не высовывайтесь. — Садись.

Мейхем улыбается. Темные глаза Кейна смотрят на меня, Эзра смотрит на Люцифера, а Атлас воспринимает все с оттенком веселья, блеск в его глазах, его руки скрещены на груди, как будто он наслаждается шоу.

— Нет, папа. Я думаю, что хочу присоединиться к этому.

— Не лги мне, — спокойно говорит Люцифер своему отцу, прислоняя его к стене в конце алтаря. — Скажи мне, почему она.

Лазар смотрит на меня, на Мейхема, на 6. Раньше он не выглядел испуганным. Но сейчас, когда кровь стекает по его брови, в глаз, капает с ресниц, он выглядит испуганным.

Я смотрю на Джеремайю.

Его голова все еще свисает с алтаря, конечности свободны и открыты, глаза закатились назад, рот разинут.

Я начинаю ползти к нему.

Но Мейхем движется быстрее. Через секунду он уже рядом со мной, крепко схватив меня за руку.

— Не нужно быть героем, Ангел, — рычит он. Я прижимаюсь к его боку, его рука крепко обхватывает меня.

А потом Лазар смеется.

Он холодный и жестокий, и когда я смотрю на него, сердце в груди учащенно бьется.

Он выглядит чертовски безумным.

Кровь стекает по его лицу, капая на черную мантию, а в голубых глазах странный блеск, от которого мне становится плохо, хотя он не произнес ни слова. Его ровные белые зубы — такие же, как у его сына — видны, а губы кривятся в странном оскале, и даже Люцифер делает шаг назад, хотя нож по-прежнему держит в наступательной позиции, лезвием к Лазару, блестя от его крови.

— Ты хочешь знать правду? — спрашивает Лазар, все еще улыбаясь. Он вытирает кровь с лица тыльной стороной ладони, размазывая ее по бледно-белым щекам. Он кивает в сторону меня и Мейхема, чья рука напряжена вокруг моих плеч. — Вот она.

Глава 21

Я поворачиваюсь и вижу ее, Мав обнимает ее. Но он не улыбается. Даже с этой банданой на лице, с пистолетом в руке, не обнимающей ее, я могу сказать, что он знает.

Он знает, что что-то не так.

Я оглядываюсь на отца.

— Что, блядь, происходит? — рычу я на него.

Но он не обращается ко мне. Вместо этого он смотрит мимо меня. Через меня, быстро моргая от крови, попавшей ему в глаз.

— Ты видишь то, что вижу я, Мэддокс? — спрашивает он отца Мава.

Я поворачиваюсь, делаю шаг назад, стараясь не сводить глаз с отца, Мэддокса и остальных шестерых, все еще молчащих и неподвижных на скамьях, как хорошие маленькие ученики, которыми они и являются.

Чертовы трусы. Жертвоприношение было назначено на полночь. Мой отец думал, что я пропущу ее смерть. Думал, что я так легко отпущу ее.

Он и понятия не имеет.

Я смотрю, как у Мэддокса сжимается челюсть, как его взгляд мечется между моим отцом и моей девочкой.

А она и есть моя гребаная девочка.

Когда я закончу здесь, все об этом узнают. Включая ее. Я больше никогда не отпущу ее.

Я смотрю на отца. Он сияет.

Что-то в моем нутре перекручивается.

— Ты должен был справиться с этим, — рычит Мэддокс. — Она не должна была прожить так долго.

На моей шее выступает холодный пот.

— Папа, — начинает Мейхем, в его голосе слышится раздражение. — Что ты…

Лазар прерывает его взглядом, затем поворачивается ко мне.

— Ты думал, что я единственный неверный? — он смеется, холодно и жестоко, так, что у меня волосы на затылке встают дыбом. Я слишком хорошо знаю о его любовницах.

— Ты сказал, что о ней позаботятся… — Мэддокс замолкает, и я вижу, как его покрытые венами руки под краями черного халата сжимаются, когда он смотрит на меня, в его глазах ужас, затем его взгляд медленно переходит на нее.

Мейхем роняет руку Сид, и я могу убить его за это, если из-за этого пострадает она. Он делает шаг в сторону от нее, вниз по лестнице к алтарю, оставляя Сид одну и дрожащую, ее руки обхватывают тело. Она смотрит на меня, и она не ищет помощи.

Она ищет гребаное объяснение.

Я не виню ее. Мне тоже нужно объяснение.

Маверик задыхается, и я слышу, как его рвет по всему полу святилища. Если этот разговор означает то, что я думаю… я буду следующим.

— Видишь ли, Маверик, Сид Рейн вовсе не Рейн, — мурлычет Лазар. Он делает паузу, наслаждаясь нашим молчанием. — Она твоя сестра, — он смеется. — Ты только сейчас узнал ее, Мэддокс?

Я вижу, как дрожат ноги Сид в ее поту. Я вижу, как кривятся ее губы, как будто она пытается сдержаться, чтобы не сказать что-то или не заболеть. Я вижу, как она снова медленно опускается на колени. Я слышу стон Маверика.