Молитва о Рейн (ЛП)

Оставив в покое рюкзак, Рейн хватает бутылку «Джека Дэниелса» и делает большой глоток, фукая и морщась, когда виски попадает внутрь. А потом еще один. И еще.

– Эй… – я протягиваю руку и забираю у нее бутылку. Она отпускает ее без борьбы, – ты в порядке?

– Я в полном порядке! – она отводит глаза и запускает руки в волосы.

Я знаю, что она любит пилюли, но гидро не дает такой эффект. Что бы это ни было, оно произошло в доме.

Сейчас она снова раскачивается назад и вперед.

Фантастика.

– Рейн.

Ее глаза поднимаются на меня, частично подсвеченные фонариком. В них дикое отчаяние. Тогда я понимаю, что ошибся с выводами.

Малышка живет не одна.

Она живет с ебаным монстром.

– Ты боишься его, да?

– Кого? Нет, не боюсь. – Девочка бросает взгляд на дом, как будто ее могут услышать; колено дергается, дыхание частое.

– Да, боишься. Только взгляни на себя!

Она сглатывает и смотрит на свое колено. Когда Рейн останавливает свою ногу, вместо нее начинает дрожать подбородок.

Я чувствую, как мои зубы сжимаются так сильно, что могут расколоться. Кивком указав в сторону дома, мне удается выдавить:

– Этот ублюдок причинил тебе боль?

Она накрывает ладонями, которые не видно под рукавами, рот и нос. Затем закрывает глаза и качает головой. Я не могу сказать, отвечает ли она на мой вопрос или пытается избавиться от каких-то нежелательных воспоминаний, но мне все равно.

– Оставайся здесь на ночь.

Рейн открывает глаза, но не отнимает рук от лица.

– Позволь мне перефразировать. – Я приподнимаюсь и прижимаю палец к фанерному полу. – Ты останешься здесь на ночь.

Она не возражает. Тогда я откидываюсь назад и делаю большой глоток из бутылки, которую держу в руке.

Черт возьми, хорошо!

Я бросаю ей на колени пакетик с сухофруктами:

      – Ешь. Завтра у меня уйма дел, и ты будешь бесполезна, если ослабнешь от голода.

– Ты хочешь взять меня с собой? – бормочет Рейн через толстовку.

Несмотря на то, что ее лицо частично прикрыто, и единственный свет в домике на дереве исходит от карманного фонарика, направленного на стену, я вижу надежду в ее больших голубых глазах.

«Блять. Зачем я это сказал? Она мне больше не нужна. Потому что она полезна, – я веду беседу сам с собой. – Она является ресурсом. Именно. И при том, лучшим из всех, что у тебя есть».

Я направляю на нее горлышко бутылки:

– Ты можешь пойти, если пообещаешь не есть там эти дурацкие M&M’s.

Рейн опускает руки, приоткрывая улыбку, которую пытается скрыть, прикусив губу, и роется в пакетике с походной смесью.

Вытянув руку, она держит пальцами идеально круглую красную конфету.

А потом щелчком отбрасывает ее ко мне. С моей стороны так темно, что я не вижу, куда полетело драже, но слышу, как оно отскакивает от стены где-то справа.

– Сучка, – усмехаюсь я, делая еще один глоток виски.

Это маленькое замечание приносит мне еще два M&M's в голову.

– Ах так. Это война! – Я хватаю палочку вяленой говядины и бросаюсь вперед, шлепая ее колбаской, пока Рейн не превращается в хихикающую, покрытую толстовкой кучу на фанерном полу. Затем возвращаюсь на место, довольный своей победой, и проверяю добычу за сегодняшний день.

Припасы? Есть. Укрытие? Есть. Самозащита? В порядке. Слегка психованный подросток с привычкой к таблеткам, проблемами с отцом и отсутствием самоконтроля?

Я ухмыляюсь, глядя на икающую кучу в позе эмбриона напротив меня.

Джекпот.

ГЛАВА

IX

Уэс

Я делаю глубокий вдох и выдыхаю, переключаясь на вторую передачу. Не волнуюсь о том, что набрал, вероятно, полные легкие пыльцы. Здешний лес зовет меня домой с тех пор, как я покинул его тринадцать лет назад. Всё точно так же, как помню, только зеленее. Выше.

И сейчас, когда я исследую его на «ямахе», а не в разбитых старых кроссовках из благотворительного магазина... быстрее.

Нам удалось запихнуть все припасы в рюкзак, но по той причине, что Рейн заваливалась назад вместе с ним и никак не могла усидеть на мотоцикле сзади, я решил надеть его сам и позволить ей сесть впереди.

Худшее решение в жизни!

Задница Рейн, трущаяся о мой член, делает чертовски невозможным справиться со стояком. Я пытался думать о политике, о бейсболе, о волосатой мошонке обнаженного Уилла Феррела. Но ничего не работает. Мои мысли постоянно возвращаются к тому, как легко было бы просто стянуть эти маленькие пижамные штанишки и позволить Рейн уже по-настоящему прыгать на моем члене.

Мы едем по участку тропинки, где выпирают корни деревьев, и клянусь, каждый раз, когда нас подбрасывает, эта сучка выгибает спину и прижимается ко мне еще сильнее.

Не могу больше этого выносить.

– Газ, – рычу ей в ухо, отпуская правую ручку.

Мы замедляемся всего на секунду, которая требуется Рейн, чтобы ухватиться за ручку руля. Она с силой сжимает рычаг, и мы летим вперед. Я смеюсь, когда девочка снова сбавляет скорость, и чувствую, как тяжело она дышит. Мне нужно держать сцепление левой рукой, но теперь моя правая рука свободна и может заняться этим злым маленьким раздражителем, сидящим передо мной.