Молитвы Розы

Из армии георгий вернулся круглой сиротой. Мать его не встретила, так же как и не провожала. На первом сочинском кладбище, в одном из четырех участков, который именовался греческим, стоял одинокий деревянный крест без таблички, со свежо насыпанной горкой земли. Софию не отвезли в Красную поляну, она долго болела малярией, Миша похоронил ее на греческом участке, как и просила София, а после смерти написал в краснаполянский сельсовет, чтобы сыну передали место захоронения.

Почему ее не похоронили рядом с отцом дядя Ваня? Спросил Георгий стоя с дядей у могилы матери. Они ведь нормально жили, как теперь, она здесь он там?

Сынок, у Сони была тяжелая жизнь, кто знает любила она Сашку или нет? Иван краем глаза посмотрел на Георгия, ожидая вопроса.

Мне кажется я забыл как она выглядит. Передо мной только ее серые глаза и седые волосы…

Смуглянка наша. Соня мне мать заменила. Ты ведь многое не знаешь Георгий.

Расскажи про нее.

Пойдем, темнеет.

Они повернулись к выходу и через армянское, потом русское кладбище продолжили путь. Иван начал свой короткий рассказ о своей сестре по отцу.

Мать твоя в твои годы уже седая на всю голову была.

Она не рассказывала о своей жизни никогда. Как отца встретила, почему седая такая? Только отвечала «не спрашивай, не хочу вспоминать».

Они шли по сырой тропинке, после осеннего дождя а на встречу шла траурная процессия. Глинистая мокрая земля скользила под ногами Георгия, но он не смотрел под ноги перебираясь травянистыми участками на земле для безопасного прохождения по склону. Он смотрел на худую фигуру в толпе скорбящих. Силуэт напоминал умершую мать.

Елена несла сумку в которой звенело что-то стеклянное для последнего тоста в последний путь ушедшего. От холода ее руки посинели.

Георгий оглядывал фигуру так похожу на фигуру матери, он вернулся в то детство когда наблюдал за матерью что выходила из автобуса и шла к камню, где он ее ожидал. Со лба девушки собранные назад волосы впустили в свои ряды белую полосу, которая придавала зрелости молодому иссохшему лицу Елены Константиновны Христофоровой.

Она посмотрела в сторону двух мужчин идущие им на встречу. Георгий оглянулся по сторонам, не смотрит ли она мимо них, но нет, она смотрела на него с дядей, на кого точно, не разобрать.

Дядь Вань, девушку знаешь? Не успел он договорить, как Иван поднял руку и помахал Елене, та кивнула, ее руки были заняты. Откуда? Она нам родня?

Нет, она в госпитале работает санитаркой, ухаживает за малерийниками. Кажется кого-то из врачей хоронят Георгий, раз все работники собрались. Эта болезнь всех забрала. Как она с Соней схожа, погляди. Да, что скажешь, времена голодные, сейчас все бабы одинакова бледные и худые.

Георгий задумался и добавил:

Может тоже пойдем с ними?

Иван без удивления посмотрел на племянника.

Если уж охота за девушкой идти, так иди, чего ждешь? На станции вокзала тебя ждать буду, долго не ходи тут.

Георгий даже не оглянулся на Ивана, побежал вперед, почти уже достигших их Елене. Он взял у нее сумки и пошел рядом до русского участка на кладбище.

Она в профиль похожа на Софию, только глаза темнее, черты лица не столь схожи с чертами матери, у той губы пухлее, ресницы темные, подбородок округленный. На исхудалом лице Елены выпирали костлявые скулы, острый подбородок придавал угловатости. Но вот горбинка носа точь в точь как у Софии, а глаза проваливавшиеся вглубь действительно темнее чем матери, у той пепельно-серые под угольно-черными ресницами.

Чего нам здесь стоять, похоронили уже вашу «дохтуршу», замерзните тут, может пойдем?

Елена промолчала, потом кивнула в сторону дороги.

До Елены смысл слов доходило позже чем должно было, это оставляло на Георгия впечатление вдумчивости, ему казалось она думает перед тем, как сказать или действовать, а она всего лишь туго соображала от недоедания и недосыпа. Выбирать себе измученных жизнью женщин родовая наследственность Александридисов.

Мать Георгия, София, также со своим отцом была в бегах, наполовину турчанка, наполовину гречанка не была своей нигде. Только в России они с отцом греком по национальности из Понта, смогли скрыть ее происхождение, чтобы влиться в крепкую греческую диаспору. Отец Софии во второй раз женился на русской похожей по характеру мать женщине, мягкой и доброй, он хотел заставил забыть Софию прошлые скитания и частичной принадлежности к вражеской для понтийских греков нации. Вот она и не вспоминала и не рассказывала, как ее насиловали свои же турки когда ей было 15 лет, об убийстве ее матери своими же греками, во время эвакуации российскими кораблями. Ее не пустили на борт карабля, озлобленные лишенные турками домов и родных греки. Бедную ни в чем не виноватую женщину избили до смерти, даже крест на шее не помог.

Георгий шел держа руки в карманах телогрейки, пустая сумка висела на его запястий. Елена держала синие пальцы подмышками скрестив руки на груди обхватывая шаль, что единственное грело ее. Благо осень была тёплой.

Может ты вс-таки возьмешь мою телогрейку, замерзнешь ведь.

Та покачала головой.