Молли имеет право

— Думаю, вам, девочки, стоит встать подальше, — сказала Филлис, обернувшись к нам с Норой. — Похоже, может даже случиться небольшая… гм… потасовка. У меня ужасное чувство, что хибернианцы уже здесь.

— Мы не боимся! — возмущённо воскликнула Нора.

— Ну а я боюсь, что мне придётся объяснять маме (и, кстати, миссис Кентуэлл тоже), почему это вы обе в капустных листьях или, что ещё хуже, в синяках. Так что идите, — и она окинула нас столь суровым взглядом, что мы сочли за лучшее сделать, как она велела, хотя и ворчали себе под нос, пробираясь в задние ряды. Вид на грузовик с небольшого пригорка был гораздо лучше, но кое-кто из мужчин проводил нас недобрыми взглядами.

— Пришли поглазеть на балаган, девочки? — поинтересовался один, с налитым кровью лицом. — Не беспокойтесь, если снова начнут швыряться камнями, я вас прикрою.

Но отвечать ему нам не пришлось, поскольку впе реди возникла какая-то стычка.

— Что там происходит? — спросила я Нору: это был один из тех моментов, когда её преимущество в росте имело значение.

— Они набросились на мистера Шихи-Скеффингтона! — воскликнула она. — Думаю, Филлис была права: это молодчики из Древнего ордена.

Большая часть собравшихся помалкивала и соблюдала приличия, но у самой сцены раздавались громкие выкрики, и, похоже, их целью был мистер Шихи-Скеффингтон.

— Отрежьте ему усы! — вопил особенно наглый тип. — Он не мужчина!

— О господи, — выдохнула я. Мне было ужасно жаль мистера Шихи-Скеффингтона. Вот ведь сборище неотёсанных грубиянов! Только представь, заявить кому-то, что он не мужчина, лишь потому, что выступает за права женщин!

— Наденьте на него штаны! — выкрикнул другой.

— Нет! — проревел третий. — Лучше стянуть с не го штаны и найти юбку!

Толкотня в передних рядах становилась всё сильнее, люди вокруг нас, пытаясь понять, что происходит, тоже начали продвигаться вперёд.

— Шли бы вы отсюда, деточки, — буркнул ещё один мужчина, заметив нас, но мы не обратили на него внимания.

— Где же полисмены? Они ведь были рядом буквально пару минут назад.

Нора огляделась по сторонам.

— Так и стоят. Но ничего не делают.

Мы с ней поднялись ещё выше по склону, чтобы получше разглядеть эту ужасную картину. Похоже, крикливые дебоширы пытались помешать ораторам пройти к грузовику, а мистер Шихи-Скеффингтон и дамы старались оттеснить их подальше, хотя и без особого успеха. Наконец миссис Шихи-Скеффингтон удалось пробраться к импровизированной сцене. Она взобралась наверх и презрительно оглядела толпу.

— Что же это у нас за законы, — воскликнула она, — позволяющие нападать на женщин прямо на глазах у полиции?

Похоже, её гневная отповедь (впрочем, вполне заслуженная) возымела некое действие на полицейских: спустя пару минут четверо из них, три констебля и инспектор, уже оттеснили наглецов, нападавших на суфражеток.

— Ну-ка потише, ребята, — велел инспектор.

Хулиганы в ответ только хохотали и отпускали всякие грубости. Но толкаться и пихаться они перестали — по крайней мере, на время.

В этот момент появились торговки апельсинами. В парке по выходным всегда продают фрукты, но эти, похоже, нашли новый способ прорекламировать свой товар.

— Суфрагейтские апельсины! — кричала одна. — Две штуки за пенни!

— Они не то говорят, — заметила Нора. — Люди могут запутаться.

И мы спустились к торговке.

— Простите, — сказала ей Нора, — вы неправильно это слово произносите.

— А как же их, прости господи, зовут? — недоумённо переспросила женщина.

— Суфражетки, — объяснила я, протягивая ей пенни. — Можно нам два?

Торговка отдала нам апельсины, мы поблагодарили её и двинулись обратно на наш наблюдательный пункт, но не успели добраться туда, как она снова начала кричать:

— Пара суфрагейтских апельсинов за пенни!

— Эх! — вздохнула я. — Она даже не попыталась. А мы ведь и апельсины у неё купили…

Впрочем, апельсины оказались свежими и сочными. Мы как раз начали их чистить, когда на грузовик поднялась миссис Казинс, ещё одна женщина, бившая окна. Обратившись к публике, она зачитала длинное заявление о том, что женщины определённо должны иметь право голоса, но громилы в первых рядах продолжали заглушать её своими возгласами.

— Иди домой детей нянчить! — выкрикнул мужчина, стоявший рядом с нами. Кое-кто из собравшихся (точнее, кое-кто из мужчин), расхохотавшись, принялся подбадривать его, но множество других велели ему замолчать. Мы же с Норой взглянули на него очень свирепо (а ты знаешь, какой у Норы свирепый взгляд), но мужчина только посмеялся.

— Девчонкам вроде вас здесь не место, — заявил он. Мы проигнорировали и его. Мы вообще неплохо поднаторели в игнорировании грубых и невежественных мужчин.

Затем миссис Казинс представила поднявшуюся на грузовик миссис Палмер, и насмешки дебоширов стали громче. Некоторые даже засвистели, осознав, что перед ними ещё одна арестованная в четверг женщина.

— Кирпичи принесла? — выкрикнул один остряк.

— Нет, все на стёкла ушли, — во весь голос ответила миссис Палмер, и толпа снова расхохоталась, но на этот раз совершенно иначе. Теперь они смеялись вместе с миссис Палмер, а не над ней.