Молли Уизли против (СИ)

— Ничего, — улыбнулась Пандора, — ты, Молли, изумительно смотришься в обьятиях с мистером Риддлом. Хотите сфотографироваться?

Таким образом появились колдофото моей семьи и Тома Риддла. Самую лучшую я оформила в рамку и поставила в своей спальне. Никто кроме меня не должен видеть такое чудо — улыбающегося Тёмного лорда.

Наши же гости заждались хозяев. Мы шли неторопливо, дети прыгали возле нас. Когда мы дошли, то обнаружили, что остались только Пожиратели. Оборотни ушли из этого района, прихватив Люпина. Питер спрятался в своей палатке. Из своих присутствовали Блэк и Снейп. К счастью, они не раздевали друг друга, но понять, чем они были заняты, было несложно.

Том наставил щитов ещё больше. Включил именную защиту, и, кроме него, могли зайти Беллатрикс, Люциус, Снейп и Блэк. Министерским жополизам входа не было. Остальные только по предварительному согласованию с помощью сов.

Так прошел день. Мне ничего не хотелось, я наслаждалась спокойным вечером. Даже дождь навевал не грусть, а напоминал о домашнем уюте. Поэтому я сделала чашечку некрепкого кофе и устроилась у камина в гостиной, чтобы отдохнуть от дневного и вечернего общения с детьми. Уже час, как они спят, и я могу спокойно расслабиться.

Несмотря на кофе, кажется, я задремала, потому что ощутила присутствие одного настойчивого человека не сразу. Он массировал пятки и переключился на щиколотки.

— М-м-м, выше, сильнее… Ещё! — говорила я, не открывая глаз.

Движение воздуха, и к моим губам присосался Том. Я едва вспомнила, как дышать. Руки мужчины проникли под рубашку и стали теребить соски. Лицо Тома пылало, несмотря на тёплый воздух от камина.

— Идём, — шепнул он, и я встала.

Мы не заметили, как дошли до моей спальни, и рухнули на кровать. Несмотря на нестерпимое желание, Том настраивал нас на долгую и приятную прелюдию. Когда удалось расстегнуть мою рубашку, он сосредоточился на груди, одновременно лаская оба полушария.

Том не забыл о шее, и каждый её дюйм был изучен и оценён на «отлично». Шея горела, отчего я подумала, что завтра на ней расцветут огненные лепестки засосов.

Том стал раздеваться, и я с восторгом наблюдала игру мышц на атлетическом теле. Кроме того, насколько больше мне открывалось обнажённой кожи, тем больше мне хотелось узнать её на ощупь, на вкус и запах. В свою очередь, Том тоже узнавал мою территорию и возбуждался от увиденного. Его губы были везде, и поцелуи вызывали смех, потому что жажда обладания была у обоих сильна, и мы не могли насытиться друг другом.

Том подложил под ягодицы подушки, и моя промежность оказалась довольно высоко приподнятой, чтобы ему было удобно заниматься делом, которое прервал оборотень своим присутствием две ночи назад.

Когда Том коснулся первый раз, язык показался горячим и очень подвижным. Я вздрогнула от наслаждения, которое одновременно показалось острым и болезненным. Не останавливаясь на одном прикосновении, Том стал дарить удовольствие бесконечно нежно и мягко, от чего мои бедра вскинулись вверх, и ему пришлось крепко меня держать. Том языком вылизывал каждую складочку, толкался внутрь вагины, очень легко касался клитора, который был весьма чувствительным к подобным ласкам. Сердце стучало, как бешеное, пальцы на ногах сжались сами собой, а сама я на миг потеряла связь с реальностью.

Том посмотрел на меня с затаенной нежностью и направил эрегированный член, где раньше был его язык. Я охотно приняла его внутрь, и Том невольно застонал.

— Какая ты влажная и мягкая, — прошептал он, начиная двигаться.

От члена внутри ощущения были другие, не менее сладкие. Толчки были сильные, и порождали в груди стойкое ощущение свободы. Каждый вздох, как полёт, каждый поцелуй Тома, как желание жить. Когда Том лизнул за ухом, исчезли все мысли, и я сосредоточилась на настоящем моменте. Для исследования мне были доступны грудь, спина и ягодицы партнёра. Уйма осязательных ощущений. Пряный запах кожи, вкус виски на губах, сильные толчки внутрь. Когда Том излился мне на живот, я пребывала в исступленном восторге. Мне хотелось ещё, да и Том, конечно, был доволен происходящим, и мы не удовлетворились одним разом. Неспешные поцелуи, лёгкие прикосновения, интимные ласки придавали дождливой ночи особый неповторимый вкус, и мы вспомнили всё утром, когда засияло солнце, и начался новый суматошный день.

Утро принесло неожиданные хлопоты. Когда я спустилась на кухню, Том, уже одетый и умытый, разговаривал с маленькой эльфийкой. Это чудо держало за руку Упыря, а Динки был весьма недоволен.

— Ну, что происходит? — проворчала я. — Кто этот эльф? И что здесь делает? Это Малфой подослал?

Эльфенок зарыдал.

— Хозяйка не признает меня. Плохая Фанни!

— Это наш эльф. Девочка. Она появилась в этом доме ночью, чтобы жить и помогать своим хозяевам. Я — хозяин, ты — хозяйка. Всё ясно?

При этой новости мне захотелось Тома стукнуть, потому что он был доволен. Не так, жутко доволен. Чтобы сбить спесь с радостного лица, я слегка шлепнула ладонью по макушке.

— Ты никуда не торопишься? — спросила я.

— Убегаю, куча дел. Да, вот одно из них.