Молнии в ночи [Авторский сборник]

Как-то Халниса-хола заглянула в комнату сына и поразилась: такая она была чистая, светлая, свежевыбеленные стены, тщательно прибранная постель, подушки — в белоснежных наволочках… Казалось, комната стала и уютней, и просторней.

Прежде-то за сыном не замечалось особой аккуратности… Стены его комнаты были желтые от папиросного дыма, на полу — окурки, постель вечно в беспорядке: он часто валился на нее, не раздеваясь.

И совсем уж растрогалась Халниса-хола, когда увидела на стене фотографию покойного мужа. Снимок этот давным-давно куда-то исчез. Оказывается, это Алиджан припрятал его и берег все эти годы! У Халнисы-хола защемило сердце. Сынок, сынок, не забыл родного отца…

И она с добрым чувством подумала о Фариде. Нет, что ни говори, а девушка — золото. Приветливая, добрая. И проворная, легкая, словно пушистое перо филина. Умом да сметливостью бог тоже ее не обидел: такая молодая, а уже доктор!.. И чистосердечия ей не занимать — открытая душа!

Все больше достоинств находила в девушке Халниса-хола…

Однажды, в субботу, Халниса-хола, сидя на супе, беседовала с Фаридой, которая зашла к ней после работы. Вскоре появился и Алиджан. День был знойный, парня, видно, измучила жажда. Едва кивнув Фариде, он бросился к ведру с водой, но мать остановила его:

— Водой не напьешься, сынок. Выпей-ка лучше чаю. Я достала цейлонский. Ах, какой ароматный! Он обладает и целебной силой — мне его заговорила атын-апа.

— Мама, когда вы перестанете верить во всю эту чушь?

Халниса-хола обиделась:

— Атын-апа — сноха внука святого!.. Ее молитвы творят чудеса. Я ради тебя к ней ходила.

— Ладно, — засмеялся Алиджан, — так и быть, отведаю чаю, сдобренного молитвой. Ха!.. А не обрызгала ли его слюной ваша атын-апа? Тогда его опасно давать даже Каплану.

У Халнисы-хола потемнело лицо. Фарида с осуждением взглянула на Алиджана: нашел, над чем шутить — над слабостью родной матери! Халниса-хола перехватила этот взгляд, и в душе опять восхитилась девушкой: чуткая, добрая!..

В одно из ближайших воскресений Халниса-хола должна была идти в Актепа на свадьбу племянника покойного мужа. И надумала взять с собой Фариду, хотя и не очень была уверена, что та согласится: свадьбу-то готовились сыграть по старым мусульманским законам…

Когда к ней зашла Фарида, Халниса-хола, испытующе глянув на нее поверх очков, нерешительно сказала:

— Фаридахон, доченька… Если я приглашу тебя на одну свадьбу — пойдешь со мной?

У Фариды задорно сверкнули глаза:

— А почему же не пойти? Спасибо. А когда свадьба? Хорошо бы в воскресенье.

Халниса-хола просияла:

— Свадьба-то как раз в воскресенье! Значит, согласна? — она замялась. — Только надень платье с длинными рукавами.

— Понимаю, — задумчиво произнесла Фарида. — Мы идем на мусульманскую свадьбу?

— Мусульманская — не мусульманская, какая разница! — рассердилась Халниса-хола. — Там будет много старых людей, они привыкли, чтобы девушки одевались скромно… Можешь ты их уважить?

— Да разве я возражаю? — мягко промолвила Фарида. — Как скажете, так и оденусь.

Халниса-хола проворчала что-то, уже миролюбивей; подумав, сказала:

— Хорошо бы платье из атласа. Найдется у тебя?

— Есть одно, да не для такой свадьбы.

— Идем-ка. Поищем у меня в сундуке.

Халниса-хола провела Фариду в большую комнату, открыла заветный сундук, в котором хранилась одежда. И поймала себя на том, что девушка эта стала ей как родная. Они уже держались друг с другом, как свекровь и невестка.

Приняв и приглашение на свадьбу, и все ее условия, Фарида совсем покорила сердце старой женщины.

Одному лишь дивилась про себя Халниса-хола: как мог такой ангел полюбить ее беспутного сына?..

XII

Сама Фарида не спрашивала себя: за что она полюбила Алиджана. Любила и все тут: сердцу не прикажешь! Девушке были известны все его похождения, порой становилось мучительно стыдно за него… Но чаще она испытывала не стыд, а боль и тревогу: что же он делает с собой? Ведь он не такой, каким его считает вся махалля! Когда они вдвоем, он и добрый, и умный, и смирный. И вот это — настоящее в нем, а все дурное — от избалованности и несдержанности. Он вспыльчив, своенравен, но он и сильный, благородный, храбрый!

Фариде никогда не забыть случая, после которого Алиджан, слывший драчуном и лоботрясом, предстал перед ней в новом свете, завоевав ее уважение и любовь.