Молния

В воскресный вечер шестнадцатого января, когда она уже отработала половину смены, метрдотель провел пожилую пару в одну из кабинок, которую обслуживала Лора. Они заказали пиво и занялись изучением меню. Когда через несколько минут Лора вернулась из бара с затуманенными от холодного пива кружками на подносе, она увидела у них на столе керамическую жабу. Лора чуть не уронила поднос от изумления. Она посмотрела по очереди на мужчину, на женщину, они только улыбались, но молчали, и тогда она сама спросила:

— Это вы присылали мне фигурки? Но я вас, кажется, не знаю?

Мужчина сказал:

— Значит, у вас уже есть такие?

— Эта будет четвертой. Если это не вы, то кто же? Ее здесь раньше не было. Откуда она взялась?

Мужчина подмигнул жене, и та объяснила Лоре:

— У вас, дорогая, есть тайный поклонник.

— Кто же он?

— Вон за тем столом сидел молодой человек, — сказал мужчина и кивнул на столик, который обслуживала официантка Эми Хепплмен. За столом никого не было; официантка только что кончила собирать грязную посуду. — Вы ушли за пивом, а он тут же к нам подошел и попросил разрешения оставить для вас вот это.

Это была рождественская жаба в костюме Санта-Клауса, правда, без бороды, но с мешком подарков за спиной.

Женщина спросила:

— Вы точно не знаете, кто он такой?

— Нет. А как он выглядел?

— Высокий, — ответил мужчина. — Очень высокий и крепкий. Волосы каштановые.

— Глаза карие, — подхватила жена. — Обходительный.

Лора держала фигурку в руках и внимательно ее рассматривала.

— Что-то тут не то… тут есть какая-то странность.

— Странность? — переспросила женщина. — Что же тут странного. Просто молодой человек в вас влюбился.

— Вы так думаете? — удивилась Лора.

Лора нашла Эми Хепплмен у прилавка с салатами и попросила поточнее описать клиента.

— Он заказал омлет с грибами, жареный хлеб из муки грубого помола и кока-колу, — рассказывала Эми, наполняя две салатницы разными сортами зеленого салата с помощью стальных щипцов. — Разве ты его не видела?

— Нет, я его не заметила.

— Огромный парень. В джинсах. Рубашка в синюю клетку. У него очень короткая стрижка, но он славненький, если тебе нравятся красавчики. Он мало говорил. Видно, из застенчивых.

— Он платил по кредитной карточке?

— Нет. Наличными.

— Это хуже, — сказала Лора.

Она забрала домой рождественскую жабу и присоединила ее к остальным.

На следующее утро она нашла еще одну простую белую коробку у дверей квартиры. Она неохотно открыла ее. И нашла внутри стеклянную жабу.

Когда после обеда Лора вернулась из университета, Джули Ишимина сидела за столом на кухне, читала газету и пила кофе.

— Еще одна, — сказала Джули, показывая на коробку на столе. — Пришла почтой.

Лора открыла красиво упакованный сверток. Шестая фигурка оказалась двойной: две жабы в виде перечницы и солонки.

Она поставила перечницу и солонку на тот же ночной столик и долго сидела на краю постели, в недоумении рассматривая все увеличивающуюся коллекцию.

* * *

В пять часов вечера в тот же день Лора позвонила в Лос-Анджелес Тельме Аккерсон и рассказала ей о жабах.

Тельма не получила никакого наследства, и ей нечего было думать о колледже, но она об этом не жалела, потому что ее не интересовала учеба. После окончания средней школы она сразу из Касвелл-Холла переехала в Лос-Анджелес, чтобы попытаться пробиться в мир шоу-бизнеса в качестве дублерши какой-нибудь комической актрисы.

Почти ежедневно, с шести вечера до двух утра, она проводила время в комедийных кафетеатрах «Импровизация», «Комедийный магазин» и других, пытаясь заполучить пятиминутное бесплатное выступление, завязывая знакомства (или надеясь их завязать), конкурируя с множеством других молодых комиков на пути к заветному выступлению.

Днем она зарабатывала деньги на оплату квартиры, часто меняя работу, причем некоторые ее занятия были весьма странного свойства. Так, она в слишком легкой одежде пела песни и обслуживала столики в подозрительной пиццерии, а в другой раз заменяла в пикетах членов Писательской гильдии Западного побережья, которых их профсоюз обязал участвовать в забастовке, но которые предпочитали заплатить кому-нибудь сотню долларов, чтобы те вместо них таскали плакаты и ставили подписи в списках участников.

И хотя они жили всего в полутора часах езды друг от друга, Лора и Тельма встречались обычно, чтобы пообедать вместе и вдоволь наговориться, всего два-три раза в год, потому что у них не было свободного времени. Но, сколько бы месяцев ни прошло между встречами, им казалось, что они никогда не расставались, и они тут же поверяли друг другу свои самые заветные мысли и секреты.

— Узы приюта, — как-то сказала Тельма, — крепче, чем узы родных братьев, крепче, чем узы мафиози, даже крепче тех, что связывают сиамских близнецов.

Выслушав рассказ Лоры, Тельма спросила:

— В чем твоя проблема, Шейн? Сдается мне, что в тебя по уши влюбился застенчивый силач. Многие женщины только об этом и мечтают.

— Ты думаешь, это так? Влюбился, только и всего?

— А что еще?

— Не знаю… Но у меня… какое-то странное чувство.