Молния

К северу от Палм-Спрингса, на федеральной трассе 111 Клитман выжимал из «тойоты» максимум того, на что она была способна, а способности ее были весьма ограниченны. Одометр «тойоты» показывал сорок тысяч миль, и, без сомнения, престарелая хозяйка автомобиля никогда не ездила со скоростью более пятидесяти миль в час, поэтому «тойота» плохо реагировала на предъявляемые Клитманом повышенные требования. Когда он пытался ехать быстрее шестидесяти миль в час, машина начинала вибрировать и фырчать, заставляя водителя сбросить скорость.

И тем не менее, проехав всего две мили на север от границы Палм-Спрингса, они нагнали патрульный автомобиль дорожной полиции Калифорнии, и Клитман сразу понял, что это, должно быть, тот самый офицер полиции, которому предстоит арестовать Лору Шейн и ее сына. Коп ехал неторопливо, строго придерживаясь разрешенной на этом участке дороги скорости пятьдесят пять миль в час.

– Убей его! – бросил через плечо Клитман роттенфюреру Брахеру, сидевшему справа на заднем сиденье.

Посмотрев в зеркало заднего вида, Клитман не обнаружил за спиной транспорта, встречного потока тоже не было, но какое-то движение на юг все же имелось.

Тем временем Брахер опустил стекло со своей стороны. Левое заднее окно уже было открыто, поскольку Хубач выбил его раньше, когда расстреливал полицейского в Палм-Спрингсе. Ветер врывался в открытые окна, пронзительно свистел под крышей салона, заставляя трепетать карту на коленях у фон Манштейна.

Офицер дорожной полиции окинул удивленным взглядом «тойоту»: автомобилисты редко позволяли себе обгонять полицейский автомобиль, и так ехавший со скоростью на пару миль выше дозволенной. Когда Клитман выжал из «тойоты» максимальную скорость, автомобиль задрожал, протестующе зачихал и, страшно недовольный, все же ускорился. Полицейский взял на заметку столь демонстративное нарушение правил дорожного движения и ненадолго включил сирену. Громко завыв, она тут же умолкла, что было равносильно приказу съехать на обочину и остановиться.

Но вместо этого оберштурмфюрер разогнал протестующую «тойоту» до шестидесяти четырех миль в час, подвергая ее риску развалиться прямо на ходу. Этой скорости как раз хватило, чтобы немного обогнать пораженного офицера дорожной полиции, и правое заднее окно «тойоты» оказалось вровень с передним окном патрульного автомобиля. После чего роттенфюрер Брахер открыл огонь из «узи».

Окно в патрульном автомобиле взорвалось, офицер полиции погиб на месте. Не мог не погибнуть, поскольку явно не подозревал о готовящемся нападении, а значит, пули наверняка попали ему в голову и верхнюю часть туловища. Патрульный автомобиль вильнул в сторону «тойоты», слегка поцарапав ее, прежде чем Клитман успел убраться с дороги, и резко свернул в сторону обочины.

Клитман ударил по тормозам, чтобы отстать от потерявшего управление автомобиля.

Четырехполосная магистраль была приподнята примерно на десять футов над равнинной поверхностью, и полицейский автомобиль пролетел через неогороженную обочину. На несколько секунд он завис в воздухе, а затем рухнул вниз, с такой силой стукнувшись о землю, что от удара лопнули шины. Двери автомобиля, включая дверь водителя, распахнулись.

Клитман, перестроившись в правый ряд, медленно проехал мимо разбитой машины.

– Я его вижу, – доложил фон Манштейн. – Лежит, навалившись на руль. Он нам больше не опасен.

Водители встречного транспорта, ставшие свидетелями феерического полета патрульного автомобиля, затормозили и свернули на обочину трассы 111. В зеркало заднего вида Клитман заметил, что люди, покинув свои машины, торопливо переходят трассу, чтобы, как добрые самаритяне, помочь полицейскому. Но если кто-то и догадался, кто виновник аварии, то явно решил, от греха подальше, не связываться с Клитманом. Что было весьма мудро.

Клитман снова прибавил скорость и, бросив взгляд на одометр, произнес:

– Еще три мили, и этот коп арестовал бы женщину и мальчишку. Ищите черный «бьюик». Три мили.

Лора, стоявшая возле «бьюика» под ярким солнцем пустыни на полоске голой глины, смотрела, как Штефан перекидывает через правое плечо ремень «узи». Карабин свободно повис на ремне, не задевая набитый книгами рюкзак.

– Я все-таки сомневаюсь, – произнес Штефан, – стоит ли брать «узи». Если нервно-паралитический газ работает, как обещано в инструкции, мне даже пистолет вряд ли понадобится, не говоря уже об автомате.

– Нет, лучше возьмите, – мрачно сказала Лора.

– Пожалуй, вы правы. Кто его знает, – кивнул Штефан.

– Вам бы еще парочку гранат, – заметил Крис. – Гранаты точно не помешали бы.

– Будем надеяться, что дело не примет настолько скверный оборот, – ответил Штефан.

Он взял правой рукой пистолет, предварительно сняв его с предохранителя, а левой сжал ручку – такую же, как у огнетушителя, – баллона с «вексоном» и поднял его, чтобы проверить, выдержит ли нагрузку раненое плечо.

– Немного тяжеловато, – заметил Штефан. – Тянет края раны. Но я думал, будет хуже. Как-нибудь справлюсь.