Молния

Когда Штефан материализовался, премьер-министр смотрел прямо на него, но мужчина в форме – сержант – узнал о прибытии гостя из прошлого по сильному электрическому разряду, сопровождавшему его появление. От Штефана исходили тысячи ярких извивающихся лучей сине-белого света, словно их генерировало его тело. Возможно, во внешнем мире, находящемся над этими подземными помещениями, небеса содрогнулись от оглушительных раскатов грома и ярких разрядов молнии, но остаточная энергия путешествий во времени была частично высвобождена прямо здесь, и это яркое зрелище заставило потрясенного сержанта в ужасе вскочить на ноги. Шипящие электрические змеи, разбежавшись по полу, поползли по стенам и, слившись на мгновение на потолке, исчезли. Единственный урон был нанесен лишь настенной карте Европы, которая сморщилась в нескольких местах, хотя и не обгорела.

– Охрана! – закричал сержант.

Он был не вооружен, но явно уверен, что на его крик оперативно откликнутся, поскольку, повторив свой призыв, не сделал ни шага в сторону двери.

– Мистер Черчилль, – не обращая внимания на сержанта, начал Штефан, – я не причиню вам зла.

Дверь распахнулась, в комнату вбежали два солдата – один держал револьвер, другой – автоматический карабин.

Опасаясь, что его сейчас застрелят, Штефан поспешно произнес:

– Сэр, я вас очень прошу, выслушайте меня. От этого зависит судьба мира.

Во время суматохи премьер-министр оставался сидеть в кресле в конце стола. Штефану показалось, что в глазах великого человека промелькнуло удивление, а возможно, и страх, хотя трудно сказать наверняка. Лицо премьер-министра сохраняло озадаченное и одновременно суровое выражение, известное Штефану по многочисленным фотографиям.

– Погодите. – Остановив охрану взмахом руки, премьер-министр в ответ на протесты сержанта сказал: – Если бы в его намерения входило меня убить, он наверняка сделал бы это сразу же после появления в штаб-квартире. – И, повернувшись к Штефану, добавил: – Сэр, ваш выход на сцену – это нечто особенное. Не хуже, чем у молодого Лоуренса Оливье. И не менее эффектно.

Штефан невольно улыбнулся. Он вышел из угла комнаты, но, сделав шаг по направлению к столу, заметил, что охрана сразу напряглась, и заговорил с почтительного расстояния:

– Сэр, судя по способу моего появления здесь, нетрудно догадаться, что я не просто курьер. То, что я собираюсь вам сообщить, несколько необычно. Информация моя весьма деликатного свойства, и, возможно, вы захотите сохранить ее в тайне.

– Если вы рассчитываете, что мы оставим вас наедине с премьер-министром, значит вы просто сумасшедший! – возмутился сержант.

– Возможно, он и сумасшедший, – заявил премьер-министр, – но очень талантливый сумасшедший. И вы не можете этого не признать, сержант. Если охрана обыщет его и не найдет оружия, я уделю этому джентльмену немного своего времени.

– Но, сэр, вы не знаете, кто он такой. Или что он такое. То, как он явился сюда…

– Сержант, я знаю, как он явился, – оборвал его Черчилль. – И пожалуйста, запомните: об этом известно только нам с вами. Я надеюсь, вы будете держать рот на замке относительно того, что здесь видели. Считайте, что это оперативная информация под грифом «Совершенно секретно».

После выволочки от начальства сержант остался стоять в стороне, периодически бросая злобные взгляды на Штефана, которого обыскивала охрана.

Никакого оружия у Штефана не нашлось, только набитый книгами рюкзак и кое-какие бумаги в карманах. Бумаги ему вернули, а книги сложили в центре стола. Штефана немного позабавило, что, выкладывая книги, никто не обратил внимания на их тематику.

Сержант, по-прежнему с карандашом и блокнотом в руках, повинуясь приказу премьер-министра, вышел вслед за охраной из комнаты. Когда дверь за ними закрылась, Черчилль показал Штефану на стул, который освободил сержант. Секунду они сидели в молчании, с интересом разглядывая друг друга. Затем премьер-министр кивнул на стоявший на подносе дымящийся чайник:

– Может быть, чая?

Двадцать минут спустя, когда Штефан изложил в сжатом виде половину своей истории, премьер-министр пригласил дежурившего в коридоре сержанта:

– Сержант, мы немного задержимся. Боюсь, мне придется на час отложить заседание военного кабинета. Оповестите всех остальных. И передайте им мои извинения.

Через двадцать пять минут Штефан наконец закончил рассказ.

Задав еще несколько вопросов, хорошо продуманных и по существу, премьер-министр сказал:

– Полагаю, для сигары еще рановато, но не хочется отказывать себе в этом удовольствии. Не желаете присоединиться?

– Нет, благодарю, сэр.

Обрезав себе сигару, Черчилль произнес:

– Если оставить в стороне ваше эффектное появление, которое на самом деле ничего не доказывает, кроме существования революционных способов путешествовать, – возможно, это действительно путешествия во времени, а возможно, и нет, – у вас имеются другие доказательства, способные убедить здравомыслящего человека в правдивости вашей истории?

Штефан предвидел подобный вопрос, а потому был готов к нему.