Молния

– Сэр, побывав в будущем и прочитав отрывки из ваших военных мемуаров, я совершенно точно знал, что вы будете в этой комнате в этот конкретный день и в этот конкретный час. Более того, я знал, что вы будете здесь делать за час до заседания военного кабинета. – (Затянувшись сигарой, премьер-министр вопросительно поднял брови.) – Вы диктовали письмо генералу Александеру в Италию, где высказывали озабоченность по поводу сражения за Монте-Кассино, которое, затягиваясь, уносило слишком много человеческих жизней.

Черчилль сохранял невозмутимый вид. Если его и удивила осведомленность Штефана, то он никак не поощрил собеседника – ни кивком, ни прищуром глаз.

Впрочем, Штефан и не нуждался в поощрении, так как знал, что не ошибается.

– Из ваших военных мемуаров, которые вы впоследствии напишете, мне запомнилась вступительная часть послания генералу Александеру, которое вы не закончили диктовать сержанту из-за моего появления. Итак: «Надеюсь, вы сможете мне объяснить, почему эта тропа протяженностью всего две-три мили через гору Монте-Кассино, где находится монастырь, стала единственным местом, выбранным вами для наступления…»

Премьер-министр снова затянулся сигарой, пустил кольцо дыма и внимательно посмотрел на Штефана. Их стулья разделяло всего несколько футов, и пристальный взгляд Черчилля нервировал Штефана больше, чем он того ожидал.

Наконец премьер-министр нарушил молчание:

– Значит, вы получили эту информацию из мемуаров, которые я напишу в будущем?

Штефан встал со стула и разложил шесть толстых книг, которые охрана вынула из рюкзака, – изданных «Хаутон Миффлин» в бумажной обложке по 9,95 доллара за штуку – на конце стола перед Уинстоном Черчиллем.

– Сэр, перед вами ваша шеститомная история Второй мировой войны. Принято считать, что эта работа является наиболее авторитетной оценкой данного военного конфликта, а также величайшим произведением не только в области истории, но и литературы.

Он собрался было добавить, что в 1953 году Черчилль стал лауреатом Нобелевской премии по литературе, в том числе и за эти работы, но решил промолчать. Ведь жизнь, лишенная таких грандиозных сюрпризов, становится менее интересной.

Премьер-министр тщательно изучил обложки всех шести книг, первую страницу и последнюю и позволил себе улыбнуться, когда прочел три строчки из критической статьи в литературном приложении «Таймс». Затем открыл один том и небрежно перелистал страницы, но читать не стал.

– И это не искусная подделка, – заверил премьер-министра Штефан. – Если вы прочтете любую страницу на выбор, то узнаете свой неповторимый стиль. Вы найдете…

– Мне нет нужды это читать. Я вам верю, Штефан Кригер. – Черчилль отодвинул книги и откинулся на спинку кресла. – Кажется, я понимаю, почему вы ко мне пришли. Вы хотите, чтобы я организовал бомбардировку района Берлина, где расположен ваш институт.

– Да, премьер-министр, вы совершенно правы. Это необходимо сделать до того, как сотрудники института закончат изучение доставленных из будущего материалов по ядерному оружию и ознакомят с ними широкую научную общественность Германии, что может произойти со дня на день. Вы должны действовать, прежде чем они вернутся из будущего с чем-то таким, что повернет ход войны не в пользу союзников. Я дам вам точные координаты института. Ведь, так или иначе, бомбардировщики военно-воздушных сил Соединенных Штатов и Великобритании с начала года совершают дневные и ночные налеты на Берлин…

– Парламент постоянно поднимает шум по поводу бомбардировки городов, даже вражеских городов, – заметил Черчилль.

– Да, но речь не идет о бомбардировке всего Берлина. Поскольку цель четко обозначена, эту миссию, естественно, придется выполнить в дневное время. Однако, если вы нанесете удар по этому району, если сотрете это здание с лица земли…

– Несколько кварталов по обе стороны от института будут разрушены до основания, – закончил за Штефана премьер-министр. – Мы не можем нанести удар с хирургической точностью, чтобы уничтожить только один квартал.

– Да, я все понимаю. И тем не менее вы должны отдать приказ, сэр. На этот район необходимо сбросить намного больше бомб, причем в ближайшие несколько дней, чем на любой другой клочок земли на арене военных действий в Европе за всю Вторую мировую войну. От института должна остаться лишь горстка пыли.

Минуту-другую премьер-министр молчал, задумчиво разглядывая сизую струйку сигарного дыма, и наконец произнес:

– Конечно, мне нужно проконсультироваться с моими советниками. Полагаю, мы сможем подготовить и начать бомбардировку не раньше чем через два дня от сегодняшнего числа, то есть двадцать второго, но не позднее двадцать третьего.

– Думаю, эти сроки вполне подойдут, – облегченно вздохнул Штефан. – Но только не позже. Ради бога, сэр, только не позже!

18