Я начала помогать миссис Сток, супруге сквайра Стока. Когда отец заболел, она отнеслась к нашей семье с большой добротой и взялась подыскать нам оплачиваемую работенку. Мне очень повезло, что она доверила мне закупать в городских лавочках и на рынке то, что ей было нужно, а ей очень пригодилось мое умение торговаться. Пускай миссис Сток и платила мне пенсы, а порой и шиллинги, благодаря огромным скидкам, которых я добивалась у продавцов, она с успехом экономила приличные суммы, а то и вовсе ничего не тратила. Ее супруг владел большим участком земли неподалеку от города, а отец, как я уже упоминала, когда-то мастерил для них мебель. Миссис Сток не отличалась высоким ростом и была из тех беспокойных, порывистых женщин, которые вечно куда-то спешат и так тараторят, что за их речью не угонишься. Многие ее слова я пропускала мимо ушей — они накатывали на меня волной, как прибой на берег, и утекали вспять. Но все ее наставления и просьбы я, само собой, выслушивала очень внимательно. Так вот, в тот особенный день она показалась мне еще взволнованнее, чем обычно: она встретила меня ослепительной улыбкой, ущипнула за щеку и велела подняться по Сильвер-стрит и зайти к миссис де ла Беш.
Сердце так и замерло у меня в груди. Я уставилась на миссис Сток, распахнув рот, словно скумбрия, выброшенная волной на берег.
— А что дальше, мэм? — наконец выдавила я из себя. — Забрать для вас какую-то вещицу?
Миссис Сток, очень довольная собой, вновь ущипнула меня за щеку.
— Нет же, детка. Для меня ничего забирать не нужно. А вот
Она вновь потрепала меня по щеке, подмигнула и удалилась.
Хм. Наверное, мне наконец пришло письмо от Генри. Что еще меня может ждать? Славно, что он позаботился о том, чтобы мне не пришлось платить за доставку. Славно и вместе с тем разумно — если бы письмо пришло на Кокмойл-сквер, мне пришлось бы от него отказаться, а это было бы очень обидно!
Я поспешила в гору, на Сильвер-стрит, к дому, полному сладких булочек. Конечно, я не рассчитывала, что сегодня меня ими угостят. Я приоткрыла высокую калитку из кованого железа и прошла по подъездной дороге к парадному входу. На мгновение я задумалась: а не лучше ли обойти дом и постучаться с черного хода, как обыкновенно делают торговцы и посыльные? Но передумала: все же торговцем я не была, во всяком случае официально, а с Генри мы заходили в дом именно через парадную дверь.
Я позвонила в колокольчик, висящий над дверью, и стала ждать. Мне страшно хотелось поскорее получить письмо.
Но ответа не было. Я взялась за ручку и как можно громче постучала. И вновь тишина. Неужели миссис Сток подшутила? Я прижалась к двери ухом и чуть было не рухнула в прихожую, когда мне открыла женщина примерно одних лет с матушкой, в черном шелковом платье. Я торопливо выпрямилась и смерила ее взглядом.
— Как-то вы слишком нарядно одеты для служанки, — заметила я. — Знаю, ваши хозяева выступают против рабства — наверное, потому они так хорошо с вами обращаются. Впрочем, кухарка у них есть, а значит, они ничего не имеют против прислуги. Так что же это, выходит, все их разговоры о вреде рабства — полная чушь?
Женщина попыталась скрыть улыбку, показавшуюся мне довольно дерзкой. В конце концов, это я здесь гость, а не она!
— Я пришла к миссис де ла Беш по просьбе миссис Сток. Будьте так любезны, сообщите, что я здесь, — заявила я.
Примерно так ведет себя богатый люд, когда снисходит до того, чтобы лично заглянуть к отцу в мастерскую. Я вытянулась во весь рост, мысленно жалея о том, что край платья тоже приподнялся, обнажив коленки, — но с этим уже ничего нельзя было поделать.
— Да вы сами ей об этом сообщили. Она перед вами! — воскликнула женщина, давясь от смеха. — Вы, наверное, та самая мисс Эннинг, о которой Генри мне все ужи прожужжал? Добро пожаловать, Мэри. Можно я буду обращаться к вам на «ты»?
Я была очень недовольна, что с самого порога меня ввели в заблуждение.
— Зачем же вы притворяетесь другим человеком? Что ж вы мне сразу не представились? И почему сами встречаете посетителей? Это никуда не годится!
Тут дама не сдержалась и расхохоталась.
— О, детка. Генри рассказывал мне, какая ты упрямая и что тебе палец в рот не клади! Как точно сказано! У нас нет прислуги, Мэри, только кухарка — да и она скорее старый друг семьи, чем обслуга, так что разговоры о вреде рабства для нас, как видишь, никакая не чушь. Пойдем, у меня для тебя письмо.
Она повернулась и скользнула в просторную залу, уставленную уютными креслами. Посреди комнаты стоял рояль, а рядом с ним — деревянная скамеечка.
— Присаживайся, Мэри. Чаю хочешь?
— С удовольствием! И сладкую булочку, пожалуйста. — Эта просьба слетела с губ, не успела я опомниться.
Дама вновь рассмеялась. Я не удержалась и спросила: