Молочная даль

Порой Миронов мог поклясться, что запах появляется так же неожиданно, как и исчезает. Фармацевт потратил уйму времени, чтобы найти источник столь странного и несовместимого сочетания запахов: начиная от полного исследования помещения до всевозможных способов его дезинфекции и дезинсекции самыми современными средствами. Но каждый раз запах возвращался вновь. Словно его сюда что-то приносило, оставляло на некоторое время, и так же бережно забирало обратно, унося куда-то прочь. Игнат Ильич даже предпринял как-то попытку навести справки относительно того, что было построено раньше вблизи аптеки за десятки лет до рождения госпожи Румиловой и даже его дяди. Все оказалось тщетно. В конечном итоге Миронову не оставалось ничего иного, кроме как смириться с этим зловоньем и жить дальше.

Не считая запаха, еще одной помехой для фармацевта был местный уличный попрошайка. Маленький грязный оборванец, шатавшийся по округе и собиравший подаяния, вызывал больше раздражение у самого Игната Ильича, нежели являлся реальной угрозой для аптечного бизнеса. Черные сальные волосы мальчишки напоминали фармацевту вязкую золу. Старые и поношенные тряпки, надетые на худощавое тело мальчика, казалось, давно обросли каким-то диковинным и зловонным мхом. Взгляд же ребенка, по мнению Миронова, явно выдавали в оборванце признаки раннего слабоумия: глаза были неестественно большие, а их взор необычайно туп.

«Они напоминают мне коровьи зенки. Должно быть этот мальчишка даже мычит сродни этой животины.»

Игнат Ильич держал городскую аптеку в идеальной чистоте и даже простой вид грязного и вшивого ребенка вызывал у него прямое отвращение. К тому же попрошайка был глухонемым, что придавало ему еще больший образ полудурка и должно быть являлось основной причиной, по которой так или иначе бездомному ребенку перепадала хоть какое-то подаяние от прохожих. Но Миронов видел в этом ребенке лишь инвалида, ошибку природы. Даже сама мысль о том, что такой немой и вшивый сопляк может случайно дотронуться до фармацевта, вызывала у последнего приступ дикой паники. Но в конечном итоге, Игнат Ильич смирился с присутствием грязного попрошайки по ту сторону окна. Все же маленький попрошайка никак не влиял на аптечный бизнес, а это было самое главное. И потому дело всей жизни дяди госпожи Румиловой продолжалось.

А потом случилось ужасное.

5

В одну из холодных ночей, когда последний покупатель покинул городскую аптеку госпожи Румиловой, Игнат Ильич принялся заниматься тем, чем занимается любой трудоголик перед тем, как оставить свое рабочее место. Фармацевт принялся проверять заведение на наличие чистоты и порядка. Тщательно восполнив полки новыми лекарствами, что были куплены накануне, Миронов принялся протирать свой рабочий стол, полируя его деревянную поверхность до сияющего блеска. Покончив и с этим, фармацевт не спеша и аккуратно снял и сложил свой медицинский халат прямиком в свою сумку, для дальнейшей чистки в домашних условиях.

И вот теперь, полностью собранный, Игнат Ильич уже было собирался покинуть пределы родной аптеки, как вдруг неожиданно во всем зале отключился свет. Привыкший к полному и безукоризненному порядку, как в жизни, так и на работе, Миронова крайне обеспокоило резкое, и что самое главное, беспричинное наступление темноты. Медленно добредя до рабочего стола, фармацевт открыл на ощупь верхний ящик, в котором мирно покоился коробок спичек. Чиркнув спичкой о коробок, Игнат Ильич тут же зажег свечу, стоявшую на столе.

Осмотревшись, заведующий аптекой решил выйти в центр зала, и, взяв небольшую табуретку, попытался с самым мужественным видом взобраться на столь неустойчивую конструкцию. Решение осмотреть одну из электрических ламп, что висели прямо под деревянным потолком зала, казалась фармацевту самой верной мыслью. Игнат Ильич искренне надеялся на то, что причина наступившей тьмы кроется всего лишь в отошедшем контакте и эта надежда довольно сильно тешила пожилого фармацевта. Но вкрутив лампочку потуже, свет, однако, так и не зажегся вновь.

Когда проверка не увенчалось успехом ни для одной из лампочек, Миронов, будучи крайне раздраженным, резко отодвинул табуретку и с громким звоном поставил свечу на стол. Отдернув края своего пальто, фармацевт, ощущая, как пот медленно выступает по всему телу, направился к стеклянной витрине зала. Игнату Ильичу стало крайне любопытно, имеется ли свет в других заведениях или же участь кромешной тьмы настигла его одного. К огромному удивлению фармацевта, свет горел почти в каждом доме на улице.