Молодая гвардия

– Она сказала мне, что наш директор Саплин жив, и просила передать родным, а потом разговорились по пустякам… Клава! – тихо и торжественно сказал он, взяв ее за руку. – Мы создали организацию молодежи для борьбы с немцами – вступишь в нее?

– А ты в ней состоишь?

– Конечно.

– Конечно, вступлю! – Она приложила свои теплые-теплые губы к его уху. – Ведь я же твоя, понимаешь?

– Я приму от тебя клятву. Мы писали ее с Олегом, и я знаю ее наизусть, и тебе придется ее выучить.

– Я ее выучу, ведь я же совсем твоя…

– Тебе придется организовать молодежь здесь и по ближайшим хуторам.

– Я тебе все организую.

– Ты не относись к этому так легкомысленно. В случае провала это грозит гибелью.

– А тебе?

– И мне.

– Я готова погибнуть с тобой.

– Но я думаю, нам лучше обоим остаться живыми.

– Конечно, гораздо лучше.

– Ты знаешь, мне постелили там, у ребят, надо идти, а то неудобно.

– Ну зачем тебе туда идти? Ведь я же твоя, ну, понимаешь, совершенно твоя, – шептала ему на ухо Клава своими теплыми губами.

Глава сороковая

К концу сентября организация «Молодой гвардии» на Первомайском руднике, вместе с Восьмидомиками и районом шахты № 1-бис, была уже одной из наиболее крупных подпольных групп молодежи. Все, что было наиболее деятельного среди молодежи, учившейся в старших классах первомайской школы, было вовлечено в организацию.

Первомайцы установили свой радиоприемник и выпускали сводки Информбюро и листовки, которые писали тушью на страничках школьных тетрадей.

Сколько переживаний было с этим радиоприемником! В совершенно различных домах были обнаружены давно заброшенные, поломанные дешевые радиоприемники – и радиоприемники выкрали. Борис Главан, молдаванин, бежавший с родителями из Бессарабии и осевший в Краснодоне, – в группе звали его Алеко, – взялся сконструировать из них один хороший радиоприемник. Но по дороге домой он был с отдельными частями аппаратов и лампочками схвачен на улице полицаем.

Главан, белозубый хитрый цыганенок, разговаривал в полиции только на румынском языке, кричал, что полиция лишает всю его семью средств к существованию, поскольку весь этот материал нужен ему, чтобы делать зажигалки, и клялся, что он будет жаловаться командованию румынской армии: в Краснодоне всегда бывало на постое некоторое число румынских офицеров из проходящих частей. На квартире Главана было обнаружено несколько готовых зажигалок и несколько находящихся в производстве – он действительно подрабатывал на жизнь тем, что делал зажигалки. И полиция отпустила этого представителя союзной державы, хотя и отобрала у него части радиоприемников. Но он все-таки сделал радиоприемник из тех частей, что еще оставались.

Первомайцы имели самостоятельные связи с ближними хуторами – через Лилю Иванихину, которая, оправившись после плена, пошла работать учительницей на хутор Суходол. Они были главными поставщиками оружия, которое собирали по степи, совершая иногда очень дальние походы в районы боев на Донце, и крали его у останавливавшихся на постой немецких и румынских солдат и офицеров. Оружие это, после того как все юноши-первомайцы, члены организации, были вооружены, сдавалось Сережке Тюленину и шло на склад, местонахождение которого было известно только Сережке и еще очень узкому кругу лиц.

Подобно тому как душою всей организации «Молодая гвардия» были Олег Кошевой и Ваня Земнухов, а душою организации в поселке Краснодон – Коля Сумской и Тося Елисеенко, так душой организации на Первомайке были Уля Громова и Анатолий Попов.

Толя Попов был назначен штабом командиром первомайской группы, и с его организационными навыками, обретенными в комсомоле, и с присущей ему серьезностью он привнес во все, что бы ни делала молодежь Первомайки, дух ответственной дисциплины и решительной смелости, опирающейся на исключительно слаженную работу всех ребят.

А Уля Громова была автором всех начинаний и автором большинства воззваний и листовок первомайцев. Только теперь стало видно, какой огромный моральный авторитет среди подруг и товарищей был накоплен этой девушкой еще с той поры, когда, равная среди равных, она училась со всеми, и ходила в степь, и пела, и танцевала, как все, и читала стихи, и водила пионеров, высокая, стройная девушка с тяжелыми черными косами, с глазами, то брызжущими ясным сильным светом, то полными таинственной силы, скорее молчаливая, чем озорная, скорее ровная, чем страстная, но и та и другая вместе.