Молодая кровь

— Нет, сэр, ничего этого нет. Прежде он платил три пятьдесят за полмесяца, а теперь взял да скостил по доллару. Вот и приходится рассчитывать в основном на чаевые, а чаевые-то не те, что были. Только и слышишь от постояльцев, как им стало тяжело жить.

Ричард и Джозефин с интересом слушали беседу Джима с Робом.

— Если у вас так плохо, так уж, кажется, кто-кто, а ваши должны стремиться в профсоюз, — заметила Джозефин.

— Некоторые просто боятся, — пояснил Роб, — боятся потерять работу, боятся, что при нынешнем положении другого ничего не найдут.

— М-да, — сказал Джим, — конечно, они считают, что, как ни плохо им в вашей гостинице, в других местах еще хуже. А кроме того, они ведь не представляют себе, что такое профсоюз.

— Некоторые готовы вступить, — сказал Роб, дивясь, как это Джим Коллинс, который и в глаза не видал ребят из гостиницы, все про них знает. — Некоторые уже заявили, что они готовы.

— Сколько работников в вашей гостинице? — спросил Джим.

— Точно не скажу, но человек семьдесят пять, а то и сто будет. — Роб посмотрел на высокого худощавого негра, сидевшего против него, потом оглядел комнату. Нет, это не сон, вот сидят Джозефин с Ричардом, а ему все не верится, что в Кроссроудзе, в Джорджии, он может разговаривать с представителем профсоюза — негром-организатором.

— А сколько у вас цветных?

— Не знаю наверняка, но побольше половины будет.

— А нет ли среди белых желающих вступить в профсоюз?

— Право, не знаю. — И тут же Роб вспомнил Оскара Джефферсона и встречу с ним на улице, и как вел себя Оскар у кассы, и как он вел себя на вечере песни и потом в помещении профсоюза. — Есть один порядочный человек среди них, так мне кажется. Но я еще в нем хорошенько не разобрался. Может быть, он и заинтересуется, но кто их знает, этих джорджийских белых! — Роб обернулся к Ричарду Майлзу — Вы знаете, кого я имею в виду? Оскара Джефферсона, того, что подошел к вам в зале после нашего концерта.

— Да, он вроде бы симпатичный человек, — заметил Ричард. — Таких мы как раз ищем,

Джим Коллинс перебил его вопросом:

— Оскар Джефферсон? Оскар Джефферсон? — Глубокая складка залегла у него меж бровей. — Вы сказали: Оскар Джефферсон?

— Да, сэр, — ответил Роб. — А что? Джим улыбнулся.

— Да так, ничего. Просто подумал, не родственничек ли это старого Томаса Джефферсона[30] или Джефферсона Дэйвиса.[31]

Роб посмотрел на Джима, потом на Майлзов и рассмеялся.

Заговорили на другую тему — об Ассоциации содействия прогрессу цветного населения, и Джозефин рассказала, что она участвует в подготовке программы для двух воскресных вечеров в театре Линкольна; они решили организовать отделение Ассоциации в Кроссроудзе. Беседовали и о многом другом: о докторе Райли, о Джо и Лори Янгбладах, вспомнили губернатора Талмеджа и, конечно, Франклина Делано Рузвельта, причем все единодушно согласились, что он довольно хороший президент.

Хозяева подали угощение — кофе и булочки с корицей, разговор продолжался. Джим Коллинс был приятный собеседник, держал он себя просто, непринужденно, и начинало казаться, что разговариваешь с родным человеком. Когда он бывал в ударе, он мог говорить без умолку, заставляя слушателей забывать обо всем на свете, но сам тоже умел слушать и любил послушать других.

Под конец он сказал Робу, что собирается ехать в южную часть Джорджии, а у них в городе намерен пробыть не больше двух дней. Не может ли Роб прийти сюда, к Ричарду, завтра и привести с собой ребят?

— Но только немного, — предупредил он, — ну там четверых или пятерых, из тех, кому действительно можно довериться.

— Хорошо, — сказал Роб, — приведу.

— А как насчет Оскара Джефферсона? — напомнил Ричард.

— Приведи, если этот крэкер нам друг, — сказал Джим. — Посмотрим, из чего он сделан.

— Привести его? — удивился Роб. — Как друга? Что-то я не очень на него полагаюсь.

— А на негров ты на всех полагаешься? — спросил Джим.

— Что вы, далеко не так!

Роб подумал, что и управляющему донес на него кто-то из цветных, кто именно — неизвестно, но что это был свой, он не сомневался.

— Все равно, если он захочет прийти, приведи его, — сказал Джим. — Ничего опасного в этом нет. Всегда найдется кто-нибудь, чтоб наушничать хозяевам, даже если на сто миль вокруг не будет белого человека.

— Да, да, приведи! — поддержал Ричард. — Может быть, у нас действительно что-нибудь выйдет.

На другой день Роб привел пятерых: Бру Робинсона, Гаса Маккея, Хэка Доусона, Эллиса Джордена и Уилабелл Бракстон. Все познакомились с Джимом Коллинсом и уселись, посматривая на него. Завязался веселый, непринужденный разговор. В начале десятого раздался звонок. Неловкая тишина воцарилась в комнате, все недоуменно переглядывались. Ричард Майлз пошел отворять и ввел в комнату Оскара. Бру Робинсон даже рот разинул от удивления. Остальные служащие гостиницы тоже удивленно уставились на белого. А Ричард сказал таким тоном, словно ничего необычайного не произошло:

— Заходите, пожалуйста, и присаживайтесь.