Молодая кровь

Роб преисполнился великой гордости оттого, что его сравнили с Джо Луисом, хоть и знал, что не похож на него, — разве что оба они высокого роста, оба негры и оба темнокожие.                                   

— Джек Демпси одной рукой побил бы этого черномазого, — заявил высокий брюнет, метнув злобный взгляд на Янгблада.

—  Нечего рассказывать про Джека Демпси, отдавай мне пятьдесят долларов! Слышишь?

—  Не понимаю, Джил, как вы можете держать пари на черномазого против белого, — заметил шатен с рыжими усами. — Клянусь богом, это противоестественно!

— Я с вами согласна, — поддержала его рыжеволосая женщина.

Во всех концах гостиной раздавались бранные слова и непристойные выкрики возбужденных, пьяных гостей, комната была полна табачного дыма и винных испарений. А под окнами, на улице, было тихо, как на кладбище, и только с Гарлем-авеню слышался неумолкающий гул.

—  Он прав, Джил. Как может белый человек ставить на черномазого, который дерется с белым!

—  Очень просто. Там, где пахнет деньгами, все можно! — раздался не очень уверенный ответ.

—  Можно, конечно, если этот белый — сукин сын и покровительствует неграм.

—  Заткни глотку, Нэд Лампкин! Со мной так нельзя разговаривать!

—  Матч окончился! — закричала миссис Оукли. — Давайте теперь веселиться! Роберт Ли, заставь их прекратить спор!

Да, матч окончился, и Янгблад думал о том, как сейчас торжествуют все негры Джорджии, а может быть, и всей Америки. Ему хотелось бежать из гостиницы к своим, на Гарлем-авеню, но он должен был оставаться здесь до конца. Он чувствовал, что это сборище белых ненавидит негров, а избыток виски еще подогревает эту ненависть: некоторые гости, пьяные вдрызг, глядели на него так, точно перед ними стоял сам Джо Луис.

—  Вот вы бились об заклад, что черномазый побьет белого. А ведь теперь, если быстро не найдут какого-нибудь белого, который мог бы поколотит» черномазую скотину Луиса, вся их порода поднимет голову. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы черномазые брали верх над белыми!

—  Плати пятьдесят долларов — и точка. Больше мне ничего от тебя не надо.

Высокий брюнет отсчитал пять десятидолларовых бумажек человеку, которого звали Джил. Он сердито оглядел дымную комнату, и его темные глаза остановились на Янгбладе.

—  Ступай сюда, малый!

Янгблад весь напрягся и замер, притворившись, будто не слышит.

—  Эй, ты, малый, подойди! Слышишь, черт?

—  Нэд, оставь его в покое!

—  Малый, разве ты не слышишь, что тебя зовет белый человек? — закричал другой крэкер, еле ворочая языком.

—  Вот вам и результат! — сказал гость, проигравший пари. — Этот мальчишка уже вышел из повиновения, и только потому, что Джо Луис победил. Эй, ты, дьяволенок, ступай сюда сию минуту! Пока еще ты обслуживаешь нас, верно? У вас всегда так на вечерах, Роберт Ли Оукли?

Вдруг с улицы послышался рев сирены. По Оглеторп-стрит в сторону Гарлем-авеню пронеслась полицейская машина.

—  Подойди, Янг… Янгблад. Спроси джентльмена, что он желает!

Янгблад подошел к хозяину, стиснув кулаки так, что пальцы заломило.

—  Что вам угодно, мистер Оукли? 

— Этот джентльмен зовет тебя. Вероятно, он желает еще льда или виски.

Янгблад повернулся лицом к брюнету, и оба в упор посмотрели друг на друга. В комнате нависла тишина. Кто-то из пьянчуг тревожно закашлялся.

—  Как тебе, малый, понравился этот матч?

—  Вам угодно, сэр, еще содовой? Или, может быть, принести льду?

—  Да пропади ты пропадом, не хочу я содовой! Я хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос.

—  На какой вопрос?

— Как тебе понравился матч? Ты слышал, что я спросил?

—  Очень понравился.

—  А разве не жаль тебе, что черномазый победил белого человека?

Холодный пот прошиб Роба. Он глядел только на говорившего, но ему казалось, что он видит сейчас всех.

—  Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответил он белому. — Мне показалось, что вы имели в виду матч между Луисом и Костелли.

—  Вот именно, малый. Я спрашиваю, тебе не жаль, когда белого человека бьют?

Янгблад почувствовал, что в затылке у него бешено застучало.

—  Оставьте его в покое, Нэд! Вы потеряли свои пятьдесят долларов в честной игре, — сказала миссис Оукли. — Черт возьми, начнем же наконец веселиться!

—  Итак, малый, тебе не жаль, что белый человек побит?

—  Нет, сэр, я не знаю, какого цвета кожа у Костелли. А Джо Луис — мой любимый боксер.

—  И мой. Джо Луис — коричневый бомбардир — ик-ик-ик! А ты похож на него как две капли воды. Изз-звиняюсь, я пьян…

Роб не спускал глаз с крэкера. А тот поднялся на ноги, подошел к нему и прямо впился в него взглядом. На Роба пахнуло виски. 

— Хочешь доказать, что ты умный? А Нэда Лампкина выставить дурнем, да? Вот я стукну тебя сейчас по заду!

Роб промолчал.

—  Хочешь, стукну по заду? — Отвяжитесь вы от парня!

—  Стукни, Нэд, стукни его, проклятого! — завизжала рыжая женщина. Научи его, как себя вести!

—  Хочешь, зажму тебя между колен и отстегаю прямо по заду?

— Заставь его снять штаны! — вопила рыжая.

—  Нет, сэр, мне кажется, это неприлично, — проговорил Роб.

У белого дрогнули колени.

—  Знаешь, что надо с тобой сделать? Поставить тебя раком, чтобы каждый подошел и стукнул по черной заднице! Вот что!