Молодая кровь

Еще один шаг, и он будет у окошка кассы. Джо весь покрылся холодной испариной. Он молил бога, чтобы кассир не обсчитал его сегодня, не утаил ни одного цента, потому что сегодня он не смолчит, не смолчит — это точно! И тогда неизвестно, чем все может кончиться! Джо горько усмехнулся, вспомнив нового учителя, на которого Робби и Лори прямо-таки молятся. Болтает разную чепуху, что у негров есть друзья среди белых! Хотя учитель-то, конечно, молодец. Он хочет сделать людям добро—умница парень, только он еще не знает, что такое белые-южане!

Теперь перед Джо только один человек. Джо не ищет никаких скандалов с белыми. Ей-богу, он хочет прожить спокойно до старости, не причиняя горя жене и детям, но все-таки он не позволит какому-то кассиру, да и вообще никому вырывать у них кусок изо рта. Нет, он не станет больше терпеть! Пускай на стороне мистера Мака все: и суд, и присяжные, и полиция. Он ведь может застрелить Джо, как собаку, и его даже одну ночь не продержат в участке! Джо еще ни разу в жизни не слыхал, чтобы какого-нибудь белого казнили за убийство негра.

Вот он уже возле самого окна. Маленький седой человек улыбается ему и начинает отсчитывать деньги.

— Как поживаешь, Джо?

— Очень хорошо, мистер Мак, — бормочет Джо. «Господи, не допусти, чтобы он меня обсчитал сегодня! Вразуми его, Иисус Христос!»

Джо следовало девять долларов тридцать пять центов. Кассир отсчитал деньги одной мелочью и подвинул к нему кучку монет по пять, десять и двадцать пять центов. Джо весь накалился, как шестизарядный револьвер, но втайне еще надеялся, что отсчитано правильно. Может быть, лучше подождать и пересчитать дома? Да и зачем считать? Мистер Мак умеет считать получше, чем он, — за столько лет наловчился. Что толку проверять его? И вдруг Джо мысленно увидел Лори — со всех сторон на него глядели ее узкие глаза под тяжелыми веками.

— Да все правильно, все правильно, — сказал кассир, но Джо невозмутимо стоял возле окошка и, стиснув зубы, медленно пересчитывал деньги; только руки у него слегка дрожали. Он пересчитал дважды, и оба раза выходило восемь долларов пятьдесят центов.

Джо облизал нижнюю губу, кашлянул, косолапо уперся носками в землю и пригнулся к окошку.

— Мистер Мак, вы ошиблись. Тот глянул на Джо и отвел глаза.

— Ступай, малый, ступай! — сказал он. — Распишись в ведомости и уходи! Некогда мне с тобой разговаривать. Я должен всем выдать жалованье.

Все рабочие — и негры, и белые — смолкли, прислушиваясь. Тишина звенела у Джо в ушах.

— Я понимаю, сэр, и все-таки вы ошиблись. Мне с вас следует еще восемьдесят пять центов. Больше я у вас ничего не прошу. — «Ступай домой, Джо! Не спорь с белым! Дались тебе эти несчастные восемьдесят пять центов!» Но Джо не двигался с места. Что-то не пускало его.

— Уходи, малый! — повторил мистер Мак. — Слышишь, что я говорю, проваливай! Не задерживай очередь!

Большие уродливые заводские корпуса вдруг покачнулись и надвинулись на Джо.

— Я уйду, сэр, — сказал он, — но как же насчет моих восьмидесяти пяти центов? Я ради них крепко потрудился!

Белые и негры столпились вокруг Джо и слушали. Физиономия мистера Мака из красной стала багрово-фиолетовой. Он был зол, как собака, а Джо Янгблад — еще злей.

— Что ты сочиняешь, черномазый? Что ж я, мошенник, по-твоему? — рявкнул кассир.

Джо был весь в поту, словно на нем пахали. Он знал, что у кассира под полкой револьвер.

— Я вас никак не обзывал, мистер Мак, — ответил он. — Я только хочу получить свои деньги. Я крепко потрудился ради них, и я намерен их получить!

Белый растерянно заморгал.

Джо пододвинул к нему всю кучку монет.

— Вот тут все, что вы мне дали. Пересчитайте сами! — Пот слепил глаза Джо. Он машинально улыбнулся. Это была опасная улыбка, и мистер Мак понял ее значение и почуял недоброе. А Джо сейчас было море по колено. Он готов был вытащить краснолицего человечка из кассы, взять его за шиворот и волочить по всему двору. И мистер Мак понял это.

Уши кассира горели пуще, чем лицо, когда он пересчитывал деньги.

— Да, правда, правда, — бормотал он. — Чудеса! Даже сам не понимаю, как это вышло! — Он посмотрел на Джо, осклабился, показав свои желтые, гнилые зубы, и додал ему, что следовало.

С бесстрастным видом Джо пересчитал деньги и расписался в ведомости, делая отчаянное усилие, чтобы не тряслась рука.

Мистер Мак еще раз ухмыльнулся.

— Ну, вот и все в порядке. Только впредь будь вежливей, когда разговариваешь с белыми людьми! А теперь ступай, пока я не вышел из терпения!

Повернувшись, Джо очутился лицом к лицу с Рэем Моррисоном, который давно уже стоял настороже возле него. Оба отошли от кассы, и тут же из очереди выступили два других негра — Джек Линвуд и Чарли Раундтри. Все четверо молча направились к воротам, а белые рабочие наблюдали за ними. Джо шел в середине, плечом к плечу с товарищами. Всем своим телом — руками, ногами, лицом он ощущал их близость. И сила их будто вливалась в Джо Янгблада. Вдруг какой-то белый рабочий, стоявший в отдельной очереди, дружески окликнул его:

— Здорово, Джо!