Молодая кровь

В топке давно все прогорело. На каминной доске громко тикали большие некрасивые часы. Ричард Майлз встал. В голове у него уже роились планы насчет отделения ассоциации в Кроссроудзе. Найдутся ли здесь среди белых друзья? Он слышал, как за дверью беспокойно вертелся на кровати мальчик. Хотелось еще поговорить, но было уже поздно. Ричард подумал, что Янгбладу нужно рано на работу и что вряд ли он и его жена спали прошлой ночью, а теперь, наверно, хотят остаться вдвоем и потолковать между собой. Он попрощался с ними, и они благодарили его и приглашали приходить, и он знал, что они приглашают его затем, чтобы продолжить беседу о неграх и белых и еще многое обсудить вместе. И Ричард пообещал им, что придет. Очень скоро.

После ухода учителя Джо и Лори сидели еще некоторое время, глядя на холодный камин и на остывшую золу. Пора было спать, но не хотелось ложиться. Джо все попыхивал своей старой пахучей трубкой. Наконец он заговорил:

— Да, у этого северянина-учителя умная голова, ничего не скажешь! Толковый человек! В самом деле, наш народ должен сплотиться. Это истинная правда! — Джо встал. Ему отчаянно хотелось подойти к Лори, хотелось, чтобы она тоже встала и подошла к нему. А она все сидела в качалке и смотрела на мужа. Он шагнул к ней.

— Прежде всего, Джо, — сказала Лори, — ты и я должны сплотиться, а не жить, как до сих пор!

— Я знаю, Лори… Я понял, что не выполнял своего…

Резкий крик Робби прервал его:

— Мама, не бей! Мама, прошу тебя! Господи, мама!

Лори бросилась в кухню, Джо — за ней. Робби лежал на спине, широко раскрыв глаза, лицо его было искажено страхом и болью. Он перекатился на живот, продолжая кричать:

— Мама, прошу тебя, не убивай меня! Лори легонько погладила его по голове.

— Все хорошо, Робби. Все хорошо. Ты теперь Дома! Теперь все у нас будет хорошо.

Нежная ласка матери успокоила мальчика. Лори накрыла его до подбородка, подоткнула одеяло со всех сторон и поцеловала в лоб. Джо стоял, понурившись, растерянно наблюдая за ней, бессильно опустив большие руки.

Лори перевела взгляд на мужа. В его добрых, спокойных глазах сквозило глубокое страдание. Но злоба на него и гнев переполняли Лори — она-то хотела, чтобы на всем трудном жизненном пути он был с ней рядом, по-настоящему рядом! И не в силах больше таить обиду, она с горечью прошептала:

— А ты мне советуешь спасать его душу от преисподней! — но не нашла в себе смелости сказать это вслух и решила уйти в комнату. Проходя мимо Джо, она слышала, как он шепчет: «Лори Ли! Лори Ли!» И это все, что он может ей сказать? И ему не стыдно? Не стыдно? Она ждала от него куда более значительных слов, чем «Лори Ли!» Она принесла из комнаты ночную сорочку и, переодеваясь в кухне, вспомнила слова учителя. С кем она борется? Со своим мужем, вместо того чтобы бороться с белыми… На муже срывает злобу… «Все это так, но сегодня я не могу иначе! Господи, не могу! Не могу забыть это «…спасешь душу его от преисподней!» И это бормотание: «Лори Ли! Лори Ли!»

Она стояла посреди кухни возле тюфяка, на котором спала сегодня ее дочка. Ступай к Джо, сейчас, сию минуту! Он теперь понял, он ждет тебя, ждет, ждет… Сердце ее разрывалось от горя. Откуда-то дуло — струйки холодного воздуха шевелили сорочку, студили горячее тело. Лори смотрела на сына, укрытого одеялом, и думала, что муж ждет ее, но не могла заставить себя пойти к нему. Она сердито мотнула головой и примостилась на кровати подле своего сына.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В субботу, около двух часов дня, Джо стоял за жалованьем в специальной очереди для негров и думал о Лори. Он посматривал на ярко-голубое ноябрьское небо, щурясь от живительных лучей солнца, льющихся на землю из-за высоких некрасивых корпусов завода № 3. Вдруг Джо вспомнил о кассире-белом — этот маленький морщинистый человек постоянно обсчитывал его, когда выдавал ему деньги. И сразу ненавистны стали огромные кирпичные корпуса завода, серые, белые и красные, страшные как смертный грех, отбрасывающие бесформенные тени, и эти гигантские красные трубы, день-деньской коптящие небо! Джо опять сощурился — до чего же они безобразны при таком ярком солнце и голубом небе! Да и солнце почему-то палит вовсю, когда на дворе стоит ноябрь. Пусть сдохнет тот, кто способен украсть у бедного негра гроши, заработанные тяжким трудом, пусть он провалится в ад и пусть там его заставят работать в кандальной команде! Прямехонько туда отправится кассир, если попробует сегодня свои штучки. Джо чуть не вслух уговаривал сам себя: «Смотри, нынче не отступи! Смотри, не отступи!»