Молодая Раневская. Это я, Фанечка...

Комиссаржевская была доброй женщиной, она искренне любила Павлу и, конечно же, понимала, что та изменила свое решение под натиском Давыдова. Юной актрисе трудно устоять перед мэтром, тем более что, будучи ученицей Давыдова и играя с ним на одной сцене, Комиссаржевская прекрасно знала, насколько настойчивым и красноречивым может быть Владимир Николаевич. Вероятно, Вере Федоровне было неловко за то резкое письмо, которое она написала под влиянием обуявших ее чувств. Комиссаржевская помирилась с Павлой, восстановленные отношения стали такими же теплыми, что и прежде.

По окончании училища Давыдов посоветовал Павле ехать в Москву и поступать в Художественный театр. "Этот театр для вас, вы там пригодитесь", — сказал он и дал Павле рекомендательное письмо к Станиславскому и Немировичу-Данченко. Сама Павла в то время имела весьма смутное представление о Художественном театре, знала только, что есть такой в Москве и заправляет там всем Станиславский. Но с готовностью поехала, поскольку безгранично доверяла мнению Давыдова.

Станиславский с Немировичем-Данченко предложили Павле место во вспомогательном составе (то есть — играть на выходах) с двадцатипятирублевым окладом. Павла, окрыленная похвалами Давыдова, рассчитывала на большее. Стоило ли ради этого ехать в Москву, ведь играть на выходах она могла и в Александрийском театре? Кроме того, деньги, вырученные ее родителями от продажи имения, к тому времени почти истаяли, и рассчитывать на помощь из дома Павла не могла. Из двадцати пяти рублей, предложенных Станиславским, как минимум десять ушло бы на наем приличного жилья, такого, в котором одинокой девушке было бы неопасно и не зазорно жить. Десять, а то и двенадцать рублей ушло бы на питание. Не сидеть же на пирожках с требухой и гороховом киселе! Что остается на прочие нужды? Три или пять рублей? В первые свои годы в Петербурге Павла жила в подобной нужде. Но тогда она была юной слушательницей курсов, могла обходиться одним платьем, к тому же она жила у родной тетки и, в случае чего, могла рассчитывать на небольшой кредит. Актрисе Художественного театра (пусть даже и актрисе на выходах) прожить на двадцать пять рублей в месяц без помощи со стороны было невозможно. В других театрах актрисам платили сорок, а то и сорок пять рублей, но Художественный театр в ту пору еще не так крепко стоял на ногах и, кроме того, Владимир Немирович-Данченко, в ведении которого находились финансы, не любил швыряться деньгами.

Объяснив свое решение только экономическими соображениями, Павла отказалась от предложения и вернулась в Петербург. Давыдов ей посочувствовал и более участия в ее судьбе не принимал. В отличие от Комиссаржевской, которая устроила Павлу к своему бывшему антрепренеру Незлобину. Настоящая фамилия Незлобина была Алябьев. Он был сыном богатого петербургского торговца мясом, но продолжать семейное дело не пожелал, потому что был сильно увлечен театром. К тому времени (на дворе стоял 1901 год) Незлобин перебрался в Нижний Новгород, где арендовал городской театр, новый, построенный всего пять лет назад, большой и удобный. Сезон у Незлобина продолжался круглый год, а не шесть месяцев, как в других антрепризах, что было очень привлекательно, поскольку исключало необходимость в летних разъездах с "чужими" труппами.

Незлобин считался одним из самых лучших антрепренеров российской провинции. В его труппе царил образцовый порядок. Незлобин не только требовал дисциплину, но и продумывал до мелочей весь рабочий процесс. Вот один пример. Обычно актеры на репетициях и спектаклях ожидали своего выхода за кулисами, поэтому за кулисами всегда было шумно, что мешало тем, кто находился на сцене. У Незлобина актеры ждали выхода в особом артистическом фойе. Помощник режиссера вызывал актеров за кулисы незадолго до их выхода, поэтому за кулисами было тихо.

Незлобин взял Павлу на первые роли драматических инженю с месячным окладом в сто двадцать пять рублей! Причем на время полуторамесячного отпуска, выпадавшего на время Великого поста, оклад сохранялся. В сравнении с тем, что предложили Павле в Москве, это было поистине царское предложение. У Незлобина Павле Вульф понравилось. В первый сезон она переиграла множество ролей, самой значительной из которых была Ирина в "Трех сестрах". Заодно познакомилась с Максимом Горьким, который жил в Нижнем под надзором полиции и произвела на него впечатление своей игрой.

В свой первый отпуск Павла Вульф поехала в Петербург. Давыдов, увидев ее, сказал, что ее ищет Станиславский, бывший в Петербурге на гастролях с Художественным театром. Павла встретилась с ним и получила предложение вступить в труппу Художественного театра. Станиславский срочно искал замену заболевшей актрисе Марии Лилиной, игравшей Соню в "Дяде Ване", одной из основных постановок театра. Павла решила, что за нее замолвил словечко Давыдов, но много лет спустя узнала от жены Горького Екатерины Павловны, что великому писателю понравилось, как играет Вульф, и он тоже советовал Станиславскому обратить на нее внимание.