Молодая Раневская. Это я, Фанечка...

Комиссаржевская опекала Павлу, приглашала ее в гости, давала советы, разговаривала об искусстве. Общение с великой актрисой послужило для юной девушки мощным толчком к развитию. Когда Павла закончила первый год обучения на курсах, Вера Федоровна пригласила ее принять участие в летних гастролях по провинции с актерами Александрийского театра. С актерами Александрийского театра! С самой Комиссаржевской! Радости Павлы не было предела. К тому же ей обещали не только "выходы", т. е. участие в массовке, но и роли в пьесах, в том числе и в "Бое бабочек". А в пьесе Модеста Чайковского "Борцы" Павла получила одну из главных ролей. Павла заняла сто рублей на платья, потому что с нарядами у нее дело обстояло плохо — одно платье на все случаи жизни, — и отправилась в поездку, полная радостных ожиданий, смешанных с тревогой. Тревогу вызвали репетиции перед поездкой. Павла ожидала, что это будут настоящие репетиции (а как же иначе — Александринский театр!), и была поражена тем, что актеры наспех проговаривали тексты своих ролей и уходили. У большинства из них роли были играны по многу раз, и репетиции воспринимались ими, как простая формальность, но начинающим актерам на таких "репетициях" невозможно было войти в образ, не говоря уже о том, чтобы его раскрыть. Павла была в отчаянии. Комиссаржевская заметила это и провела несколько занятий с Павлой у себя дома, отчего та немного успокоилась.

Организатором поездки был актер Казимир Викентьевич Бравич, друг Комиссаржевской, впоследствии ставший пайщиком ее театра. У Павлы не сразу сложились с ним хорошие отношения. Бравичу приходилось поддерживать в труппе дисциплину, порой он делал замечания даже самой Вере Федоровне, что сильно возмущало Павлу. Но она изменила свое мнение о Бравиче после того, как в ответ на несправедливую критику его игры (речь шла о Паратове), вызванную желанием уколоть неприятного человека, Казимир Викентьевич доброжелательно объяснил, почему он играет именно так. А мог бы просто отчитать дерзкую девицу за наглость и напомнить о том, что яйца курицу не учат.

Труппа Александрийского театра побывала в Харькове, Одессе, Николаеве и Вильно. Павла осталась очень довольна поездкой и ею все были довольны, несмотря на то, что в Харькове она от волнения допустила ужасную, по ее мнению, ошибку — играя Поликсену в спектакле "Правда хорошо, а счастье лучше", в последнем действии Павла покинула сцену раньше положенного. Положение спасла актриса, игравшая Мавру Тарасовну. Она окриком вернула Поликсену на сцену. Павла думала, что после спектакля ее с позором выгонят из труппы, но ее даже не ругали — с кем не бывает.

На следующий год Комиссаржевская снова пригласила Павлу в летнюю антрепризу. Павла приняла предложение, но немного позже получила такое же предложение и от своего педагога Владимира Давыдова. Желая заставить Павлу изменить свое решение (иначе говоря — изменить данному слову), Давыдов затронул в ее душе нужную струну. Он сказал, что для Павлы, как для начинающей актрисы, очень вредно находиться "в плену" у Комиссаржевской. Есть риск стать "второй Комиссаржевской", бледной тенью великой актрисы, вместо того, чтобы быть первой и единственной Павлой Вульф. Вдобавок Давыдов пообещал подготовить Павлу к роли Софьи в "Горе от ума", очень серьезной роли, которая стала бы для молодой девушки чем-то вроде экзамена на право называться актрисой. Сам Давыдов играл Фамусова. Павла колебалась. "Вы обязаны избавиться от влияния Веры Федоровны! — настаивал Давыдов. — Напишите ей, что я, ваш учитель, запрещаю вам ехать с ней в эту поездку!"

Комиссаржевская в то время была в Италии, она ежегодно ездила проведывать жившего там отца. Павла написала Вере Федоровне письмо с отказом от гастролей и получила от нее неожиданно резкий ответ. Комиссаржевская обиделась. Она напомнила Павле, что у приличных людей принято держать данное слово, и подчеркнула, что пригласила Павлу в труппу ради ее же блага и что свое влияние пагубным не считает.

Письмо Комиссаржевской вызвало у Павлы потрясение. Она тяжело переживала свой поступок, обернувшийся порчей (как бы еще и не разрывом!) отношений с ее благодетельницей и кумиром. Давыдов успокаивал Павлу, убеждал, что ничего страшного не произошло, обещал переговорить с Комиссаржевской. Гастролями с ним Павла осталась недовольна. Ролей у нее было меньше, чем в прошлой поездке, Давыдов с ней не занимался, другие актеры относились к ученицам Давыдова (их было несколько) безразлично. Софью она так и не сыграла и потом всю жизнь не любила эту роль, не стремилась играть ее и критически отзывалась об образе Софьи.

Павла считала, что она пострадала заслуженно, что это наказание, ниспосланное ей за измену Комиссаржевской. Она поклялась себе, что больше никогда не нарушит данного слова. Эта клятва впоследствии сыграет большую роль в актерской карьере Павлы Вульф, но об этом будет сказано чуть позже.