Молодая Раневская. Это я, Фанечка...

Первое искушение крылось в сходстве Баку с Таганрогом. Только Баку был многолюднее, шумнее. Жизнь здесь кипела, бурлила, и Фаине это очень нравилось. В тихих сонных местах она любила бывать на отдыхе, две-три недели в году. А все остальное время предпочитала проводить там, где жизнь била ключом. Интересно же.

Второе искушение началось в театре.

— Фаина, вы не понимаете своего счастья, — убеждал актер Евгений Агуров, с которым Раневская сдружилась сразу же по приезде. — Вас занесло в Баку счастливым ветром. Вам уже рассказали, что Баку называют "Городом ветров"?..

— Еще в поезде рассказали, — смеялась Фаина. — И потом еще много раз.

— Вот видите! — Агуров с таким многозначительным видом поднимал вверх указательный палец, будто от того, как называют Баку в Фаининой судьбе что-то зависело. — Счастливый ветер занес вас в Город ветров, а вы не понимаете своего счастья…

"Вы не понимаете своего счастья" означало — ну зачем вам нужна Москва с ее Камерным театром, когда есть Баку и в нем есть новый рабочий театр? Фаина уже не рада была, что проболталась о своих планах. Но Агуров так интересовался и так уютно слушал, подперев щеку ладонью… И вообще он был человеком приятным, располагающим к общению. Сразу же, на правах "старожила", приехавшего в Баку месяцем раньше, взял над Фаиной и Павлой Леонтьевной шефство. Устроил им экскурсию по Баку, познакомил с нужными людьми — с хорошим дамским парикмахером, с хорошей портнихой, с "волшебниками", которые за деньги могли Луну с неба достать.

— Вот я приехал сюда из Москвы! — здесь Агуров делал паузу. — Никто меня не заставлял, сам взял и приехал, когда узнал, что здесь открывают новый театр. Новый театр! Вы понимаете, что такое "новый театр"? Нет, вы не понимаете! Все корифеи стояли у истоков! Были основоположниками нового дела! У них не было конкурентов, поэтому-то они и стали корифеями!..

Фаина считала немного иначе, но не спорила, кивала. Пылкостью Женя Агуров напоминал ей брата Яшу. Тот тоже был такой, заведется — не остановишь. Был… Был? Нет — не был, а есть! Яков жив! Все живы!

— Посмотрите на меня! — Агуров отступал на шаг и замирал на мгновение, давая Фаине возможность оценить темно-синий твидовый костюм, сшитый здесь, в Баку. — Я три года прослужил в московских театрах! Не в самых известных, но в московских!..

"Не в самых известных" было мягко сказано. Агуров служил скорее в полусамодеятельных студиях, нежели в театрах. Но Фаина уважительно округляла глаза — в московских, да.

— И что?! — трагическим тоном вопрошал Агуров. — Чего я там добился?! А здесь — новый театр! Играй любую роль! Есть возможность заняться режиссурой! Фаина, вы не понимаете своего счастья… Мы будем основоположниками! Спустя много лет наши портреты будут висеть в фойе…

— А на площади нам поставят памятник! — смеялась Фаина.

Агуров обижался и махал рукой — ну о чем можно разговаривать с такой несерьезной женщиной? Но на следующий день снова заводил свою песнь.

Бакинский рабочий театр был не таким уж и новым. Официально он был создан в 1923 году, а на самом деле — еще в 1920-м, просто до 1923 года она назывался Русским сатирагиттеатром. Но перспективы здесь были большими, потому что только с 1925 года театр начал переходить от обозрений и миниатюр к серьезному репертуару. Едва приехав, Фаина получила несколько ролей. Знакомыми были миссис Старкуэтер в "Волчьих душах" и Варвара Павловна в "Дворянском гнезде". Новыми — Королева в "Гамлете" и маленькая эпизодическая роль крестьянки в пьесе революционного драматурга Константина Тренева "Пугачевщина". Тренев был знаком Павле Вульф и Фаине еще с крымских времен. Он жил в Симферополе, часто бывал в театре, был поклонником Павлы Леонтьевны и даже написал пьесу "Грешница" специально для нее. Та пьеса оказалась слабенькой, но драматург Тренев быстро набирал силу. "Пугачевщину" критиковали за "недостаточно верное освещение пугачевского движения" (треневскому Пугачеву не хватало идейности), но ставили охотно, потому что она была написана сочным выразительным языком и имела крепкий, хорошо "свинченный" сюжет. Следующая пьеса Тренева "Любовь Яровая" стала одной из главных пьес советской сцены. О ней еще будет сказано позже.

"А может, и в самом деле ну ее, эту Москву? — думала Фаина. — Сколько можно тешить себя несбыточными надеждами? Баку — большой город, промышленная столица Кавказа. Климат тут приятный, а к запаху нефти быстро привыкаешь. Театр славный, люди собрались хорошие, ролей много…"

Искушение было велико, очень.

Фаина понравилась художественному руководителю (и основателю) театра Владимиру Швейцеру. К уже упомянутым ролям вскоре добавились роль Софьи Мироновны в сатирической комедии Бориса Ромашова "Воздушный пирог", роль кухарки Насти в "Мандате" Николая Эрдмана и роль другой кухарки, Дуни, в "Заговоре императрицы" Алексея Толстого. "Иду в народ, специализируюсь на кухарках", — шутила Фаина.