Молодой Александр

Город Эги стал горнилом, где ковалось Македонское царство, превратился в символическую столицу македонской истории, мифологии и национальной идентичности, в место, где будут погребены все последующие цари. Название во множественном числе – Козьи места – указывало на совокупность разрозненных поселений вокруг центрального узла, в котором располагались основные общественные и религиозные постройки. Этот городской центр, относившийся к классической и эллинистической эпохам, был заново открыт археологами рядом с современной деревней Вергина на склонах Пиерийских гор. Среди них и акрополь в верхней части поселения, и общественные строения на склонах и террасах, спускающихся к равнине. Обширный доисторический некрополь площадью около 200 гектаров окружает северную и восточную части участка, там раскопаны остатки сотен курганов и гробниц железного века, датируемых от 1000 до 700 года до н. э.[126] Археологи обнаружили, что многочисленных членов семей захоранивали в одном кургане, а размер насыпи указывал на статус рода. Курганы располагались рядами и группами, которые, как считают специалисты, представляли разные родственные кланы – и в жизни и в смерти жители образовывали сплоченные союзы. От пребывания в местных почвах скелеты полностью разрушились, от умерших остались только зубы да погребальный инвентарь. Мужчин хоронили с железным оружием – ножами и мечами, что подчеркивало их статус воинов и охотников, а женщин – с украшениями: головными уборами, брошами, браслетами, перстнями и кожаными ремнями с заклепками. Остатки скипетров, увенчанных триадами двойных топоров из бронзового листа, лежали в могилах нескольких высокородных женщин, которые, возможно, были жрицами – предшественницами могущественных цариц IV века до н. э., таких как Эвридика и Олимпиада. Высота курганов и ассортимент погребального инвентаря говорят нам о стабильном и процветающем обществе. Оно было хорошо структурировано, имело общие традиции и простые, строгие вкусы.

Приход или возвышение Аргеадов в качестве ведущего клана обычно датируют серединой VII века до н. э., хотя это могло произойти и раньше. Следом началась экспансия на окружающие земли. Фукидид продолжает историю с того места, на котором остановился Геродот, сообщая, что Аргеады разгромили и изгнали фракийцев из Пиерии (то есть «Богатой земли») и местное племя из Боттии, большой, плодородной равнины между реками Альякмон (Галиакмон) и Аксиос, также известной как Эматия («Песчаное место»). Последовали дальнейшие завоевания – изгнание племен из Эордеи, области нагорья, удобно расположенной между Верхней и Нижней Македонией, из Альмопии, к северу от Боттии (Эматии)[127]. Эта экспансия пришлась на VI век до н. э. и принесла Аргеадам новые возможности и богатства. Исключительные по роскоши захоронения со множеством золотых предметов найдены в некрополях Архонтикона и Синдоса, расположенных к востоку от Эг и недалеко от Термейского залива. Это одно из самых захватывающих современных археологических открытий, сделанных в Северной Греции. По всей видимости, они принадлежали периферийным державам, которые либо вынужденно переселились в другие земли, либо вошли в состав растущего Македонского царства[128].

Эги значительно обогатился за счет военных трофеев. С конца архаического периода роскошный погребальный инвентарь элитных захоронений постепенно увеличивается, в то время как богатство могил, принадлежащих поселениям вокруг Термейского залива, скудеет. Специалисты отмечают, что македонская материальная культура до и после этого периода имеет двойственный характер. Консервативные и одновременно открытые внешнему влиянию, македоняне защищали старые обычаи, но при этом были готовы осваивать новую культуру, с которой знакомились по мере расширения территории. Такая двойственность позволяла им сохранять свою идентичность, не переставая меняться[129].

Должно быть, Александру с детства были известны истории о былых царях Македонии, легенды об их подвигах, взлетах и падениях смешивались в устной традиции с другими мифами и сказками. Например, предание о том, как младенца Аэропа прямо в колыбели принесли на построение македонян и присутствие царя побудило воинов сражаться храбрее и отразить иллирийское вторжение. Или рассказы о прославленных деяниях Александра I, который, согласно довольно причудливой легенде, убил персидских послов, прибывших за традиционными дарами земли и воды (символами покорности), и, несмотря на борьбу за статус Великого царя всей Греции, во время Персидских войн V века до н. э. тайно сообщил грекам о военных планах персов, получив за это прозвище Филэллин – Друг греков[130]. Были и рассказы о смутных годах царствования сына Александра I, Пердикки II, правившего во время Пелопоннесской войны, о свершениях великого царя-строителя Архелая, во дворце которого по-прежнему жила царская семья, о долгом царствовании деда самого Александра, Аминты III, и коротких царствованиях дядей, Александра II и Пердикки III.